Проведать там, то да сё, раненного защитника Отечества. Но прапор дежурный нас у шлагбаума сразу, сука, спалил.
– Сюда, – говорит, – идем. Расположение быстро покинули.
Пришлось искать другую мазу. Справа от ворот кучковались на корточках несколько каличей. Сами по себе тусовались. Покуривали в своих пижамках, на тапки себе поплевывали. Мамка ни одна к ним не подходила.
То есть выход за КПП у них имелся самостоятельный и свободный. Оттого, по ходу, и рожи были такие хитрые.
– Привет, пацаны! – Я к ним подошел. – Чо, как оно?
Все ништяк?
– Нормасики, – отвечают. – Чего хотел?
Я говорю:
– Дырку в заборе покажете?
Они говорят:
– Какую дырку?
Я им:
– Такую.
И вынимаю чуток лавэшки, которую мы в подъезде набанчили.
Потому что я знаю – дырка есть где-то наверняка. Ее не может не быть. А у этих такие хитрые рожи, что они-то как раз ее скорее всего и расковыряли.
– За мной иди, – один из них поднялся с корточек.
Я говорю:
– И пару халатов еще.
Он только хмыкнул.
Халаты, правда, оказались говно – драные, короткие, да еще все в каких-то пятнах. Даже Майка свой натянула с трудом. У меня так сразу на спине лопнул.
– Детские, что ли? – смеялась она. – Или для карликов.
Пока шли до лечебного корпуса, она всю дорогу прикалывалась:
– А бывают врачи-лилипуты? Или дети-врачи?
Но зато мы с ней могли проканать за студентов из мединститута. Хотя бы издали.
– С понтом, на практике, – сказал я, когда она спросила, как будем отмазываться, если что.
Тагира в палате не оказалось. Там вообще никого не было, кроме медсестры в синих очках. И воняло чем-то по-жесткому.
– Кварцевание, – сказала она. – В курилке ищите. Там они все.
– Тагир не курит.
– В курилке он.
Тагира мы действительно нашли в курилке на заднем дворе. В руке у него была сигарета.
– О! Здорово, Толян! – он крепко обнял меня. – Ты чего в тот раз не зашел? Я тебя ждал в палате.
– Привет… Извини, отец торопился.
– А! – Лицо у Тагира стало серьезным и даже немного торжественным. – Важный человек. Офицер.
– Да брось ты.
– Нет, зачем брось? Я тебе говорю – хорошо, когда отец вот такой.
– Какой?
Он прищурился, чуть отстранился, как будто хотел получше меня рассмотреть, а потом широко улыбнулся.
– Молодец, что пришел. Вот, знакомься – это мои друзья.
Пожав руки всем, кто курил в беседке, и объяснив, что Майка – не пацан, я кивнул Тагиру в сторону белых яблонек у забора.