Он знает о свадьбе. Конечно знает!
Это злит и пугает. Потому что Варис непредсказуемый, дикий, беспринципный. Для него нет правил.
Только «хочу». И желаемое должно принадлежать ему.
Потому что в этот момент он решил, что снова хочет.
Горло сдавливает страхом, когда я вспоминаю реакцию Варвара в прошлый раз. Лишь намёк на то, что я могла бы выйти за кого-то замуж.
Необузданная, пугающая ярость.
Притом что сам Варис меня в жены брать не рвался.
Но это для него как триггер. Удар по самолюбию, что я не страдаю, а двигаюсь дальше.
И что теперь будет?
Приглашение он хочет…
А без него?…
– Варвара, у тебя кровь!
Я будто в себя прихожу. Охаю, выпуская букет на землю. Отшатываюсь назад, плечом задевая Гошу.
– Что с тобой такое сегодня?
Мама плавно и манерно присаживается, подбирая букет. Я растираю кровь на пальцах, часто дышу.
– Красивые какие, – мама нахваливает, касаясь красных бутонов. – Постарался кто-то. Я даже знаю, где их поставим. У тебя как раз…
– Не нужно. Они… Они мне не нравится. Пусть будет подарком кому-то.
– Глупостей не говори, Варь. Такой букет просто так не выбрасывают. К тому же…
– Мам, – я торможу её. – Я не хочу этих цветов. Оставь их где-то.
У меня нет никаких сомнений, что мама бы пропустила мои просьбы мимо ушей. Она знает лучше, конечно же.
Но что-то в моём голосе заставляет её насторожиться. Мама распахивает глаза шире, с лёгкой паникой смотрит на цветы.
Мама не знает ничего, что творилось. Ни про Варвара, ни про то, почему я так поспешно выхожу замуж.
Есть один псих, который пытался изнасиловать меня. А теперь хочет мести.
Очень романтично, я считаю.
Но пусть мама не знает, она – всё ещё мама. А они всегда чувствуют, что не так с их детьми. Понимает, что что-то осталось за кадром.
– Я возьму, – брат тянется за цветами. – О, а можно я их Машке подарю? И Катьке. А тут и на Олю хватит тоже!
Мой предприимчивый брат уже всё просчитал. Я киваю. Пусть цветы послужат на благо. А не только в качестве запугивания.
Невероятно!
Впервые, когда Варис дарит мне цветы, это для запугивания.
Шик.
– Ты в порядке?
Гоша уточняет лишь когда мы оказываемся в машине. Я прячу лицо в ладони, растираю кожу.
Надавливаю пальцами на виски, убираю растрёпанные волосы назад. Поворачиваюсь к жениху.
– Да, – я киваю, а после мотаю головой. – Нет. То есть да. Это просто очень сложный день. Очень.