Орехов тут же опроверг его слова. Ничего не изменилось после смерти Сталина. Тирания и засилье террора никуда не делись. Холодная война, коммунистическая угроза достигли новых высот.
– Запад очень наивен. – Орехов буквально содрогнулся, его лоб прорезали глубокие морщины. – Западные капиталисты продают Советам веревку, на которой их повесят! Кроме того, КГБ будет сеять на Западе смуту, провоцировать протесты, низвергать правительства. Нам придется несладко.
Продолжая слушать гостя, полковник вытащил папку:
– Ваше досье. – Орехов замер. Как глубоко он должен быть втянут в дела секретных служб? Делая вид, что хочет подстраховаться, полковник немного полистал в папке. Потом пристально посмотрел на Орехова и отчеканил: – Вы принадлежите к внутреннему кругу бывших царских офицеров, планирующих переворот в Советском Союзе.
– Нам подходит любой способ свержения неправомочного режима, – резко ответил Орехов. Чего хотят от него эти агенты? Вся его жизнь достаточно известна. В двадцатых годах из русской эмиграции образовалась тайная боевая группа, совершавшая взрывы в приграничных советских городах. При этом погибали отнюдь не только политкомиссары, но и невинные гражданские лица. – К терроризму мы всегда относились с отвращением, – заверил он полковника.
Полковник дальше пролистывал папку, страницу за страницей. В офицерском казино стало тихо.
– На чьей стороне вы были во время войны? – без обиняков спросил он.
Каждый знал, что русская эмиграция втайне надеялась устранить большевизм с помощью Гитлера. Разговор тут же стал неприятен Орехову, к тому же он все больше походил на допрос. Военная глава болезненно отзывалась в его сердце. В ответ он произнес:
– Ненависть диаспоры, кстати, и многих советских военнопленных, к Сталину была так велика, что свои надежды на освобождение родины от большевиков они возлагали на Гитлера.
Полковник хмуро взглянул на него. Ну что ж, русский эмигрант был убежден в своей исторической правоте. Ведь он должен был знать, что, напав на СССР, немцы не столкнулись со значительным сопротивлением. Советский народ встречал вермахт как освободителей. Взятый в плен генерал был даже готов сформировать русскую освободительную армию против Сталина. В боевых действиях она не участвовала, поскольку Гитлер не доверял «недочеловекам». После войны страны-победительницы выдали перебежчика Сталину, и он был повешен. Орехов повесил фото генерала в своей комнате.