Прежде чем приступить к своей посольской миссии, Гонзага внимательно проштудировал «Записки о Московии», знаменитое описание путешествия предшествующего немецкого посла в Московии, барона Сигизмунда фон Герберштейна. Так что он знал об исторически сложившейся затаенной обиде на Москву, которая мучила поляков. Однако он не должен был принимать во внимание польские интересы, поскольку представлял здесь Западную Европу. Тем не менее он проявил вежливость и внимательно выслушал точку зрения короля.
Россия все еще оставалась для Европы довольно неизвестной величиной, поскольку не играла пока никакой роли в мировой политике. Своим крещением по византийскому обряду в 988 году страна приняла православное христианство, четко отграничив себя тем самым от римского папства и католической Европы. После чего исчезла с исторической арены, поскольку почти три столетия насильственно находилась под чужеземным владычеством степных монгольских народов. Вплоть до своего основания в составе Киевской Руси Россия никогда не обладала центральной государственностью; скорее она состояла из множества княжеств, объединявшихся в конфедерацию. На протяжении веков власть всегда переходила к самому сильному князю. Политические интриги, борьба за власть, раздор между братьями определяли характер господствующих элит. Для монгольских захватчиков не составляло труда настраивать друг против друга одержимых властью князей и обязывать всех их платить дань. Но через двести лет после смерти великого Чингисхана власть орды начала слабеть. Московские великие князья воспользовались слабостью монголов, чтобы одну за другой отвоевывать территории. Так началось историческое «собирание русских земель».
В Польше подъем Москвы особой радости не вызвал. Там заигрывали с католическим Великим княжеством Литовским в качестве «собирателя русских земель». Литва в ту пору была крупной восточноевропейской державой, которая простиралась от Балтики до Черного моря и образовывала с Королевством Польским государственную унию. Если бы Литва, а не Москва объединила под своей властью разветвленных восточных славян, то русская территория до самого Тихого океана была бы сейчас частью католической Европы, не скрывая неприязни к гостю, провозгласил польский король.
Голос Сигизмунда звучал поучительно и надменно, он хотел, чтобы тайный советник отбросил свою наивность: