Но и на этот раз поблизости не оказалось никого.
Они переглянулись и по общему молчаливому согласию осторожно вошли в рожь, стараясь не разбудить ребенка.
Исходив поле вдоль и поперек и обойдя его кругом, как охотники за дичью, они все-таки не нашли никого.
Оставалось только разбудить девочку и расспросить ее.
Она проснулась и с удивлением окинула из взглядом больших прекрасных синих глаз.
Но во взгляде этом не было и тени страха.
– Что ты тут делаешь, дитя? – спросил Мюллер.
– Отдыхаю, – ответила она.
– Как отдыхаешь? – с удивлением переспросил Жюстен.
– Так. Я очень устала… Не могла больше идти, прилегла вот здесь и заснула.
Странно, ребенок проснулся, увидел чужих и не стал звать матери.
– Так ты очень устала? – с участием спросил старик.
– Да, сударь, очень! – подтвердила она, встряхивая головою, чтобы оправить свои кудри.
– Значит, ты издалека? – спросил Жюстен.
– Очень издалека.
– А где твои родители?
– Родители? – спросила она, приподнимаясь и глядя на них с таким удивлением, будто ее спросили о вещи ей совершенно неизвестной.
– Да, родители? – повторил Жюстен ласково.
– У меня родителей нет, – сказала девочка так же просто, как если бы сказала: я не знаю, о чем это вы у меня спрашиваете!
Друзья печально переглянулись.
– Да как это может быть, чтобы у тебя родителей не было? – настаивал Мюллер. – Где твой отец?
– У меня отца нет.
– Ну, а мать?
– И матери тоже нет.
– Так у кого же ты жила?
– А у кормилицы.
– Где же она?
– В земле.
С этими словами девочка горько, но тихо заплакала.
У Жюстена и Мюллера тоже навернулись на глаза слезы.
Девочка стояла, словно ожидая дальнейших вопросов.
– Как же ты попала сюда совсем одна? – спросил Мюллер.
Она вытерла слезы руками и несколько успокоилась.
– Я иду с нашей стороны, – ответила она все еще дрожащим голосом.
– Это откуда?
– Из Буйля.
– Это возле Руана? – спросил Жюстен так радостно, будто встретил землячку.
Она действительно была истинным цветком с полей Бретани: бело-розовая, как молоденькая яблонька в цвету.
– Кто же привел тебя сюда?
– Я сама пришла.
– Пешком?
– Нет. До Парижа ехала в карете.
– То есть, как это – до Парижа?
– Ну, да, до Парижа, а оттуда сюда пешком.
– Куда же ты шла?
– В предместье Святого Якова.
– Тебе туда зачем?
– Наш кюре велел мне отнести письмо к брату моей покойной кормилицы.
– Это, наверно, чтобы он взял тебя к себе?