Гневный крик Салада раскатился по всему помещению, всколыхнул
дымку. Казалось, даже трупы торчков на куче стульев поползли вниз
быстрее. Салад рванулся вперёд, на этот раз Иса не смог его
удержать. Стол, служивший укрытием, полетел в сторону и со страшным
грохотом врезался в стену. Крича что-то на арабском, Иса бросился
следом. Откуда-то сбоку выскочил красный. Иса успел его снять.
Салад бежал туда, откуда доносился голос Ричи. С другого бока вылез
Твинки, открыл огонь. Иса открыл огонь в ответ. Ричи высунулся из
своего укрытия, и оказалось, что он сидел совсем не там, куда бежал
Салад, а уже успел переползти к выходу. Выстрелив пару раз, он
бросился к дверям и выбежал прежде, чем Салад надавил на курок.
Дверь громко захлопнулась. И повисла тишина.
Салад обернулся. И весь гнев вылетел из тела, будто его выбили
ударом приклада. На полу лежал Иса, истекавший кровью. Напротив
него, перегнувшись через один из столов, висел мёртвый Твинки.
— Иса! Иса!
Салад бросился к раненному товарищу. Тот не издавал ни звука.
Неподвижно лежал, лишь чуть кривясь от боли. Не теряя ни секунды,
Салад закинул автомат за спину, взвалил Ису себе на плечо, в
свободной руке сжал пистолет и бросился к выходу.
Коридор, опустевший после недавней битвы, встретил их облаком
пыли и запахом гари. Ричи здесь уже не было. Салад услышал шум,
обернулся и увидел выбирающихся из укрытия Дэна и Ченга, едва
держащегося на ногах из-за громады опирающегося на него Олафа. Сам
Олаф выглядел странно. Салад не увидел на нём серьёзных ран, но на
ногах он стоял не твёрдо.
— Твою мать, Иса! Что с ним?! — забеспокоился Ченг.
— Ранен, — коротко ответил Салад и двинулся к лестнице.
В библиотеке воцарилась мёртвая тишина, после продолжительного
грома выстрелов ставшая усладой для заложенных ушей. Жаль только,
что в тишине тяжёлое дыхание Исы было слышно особо отчётливо, можно
было различить любой болезненный стон, рвавшийся из горла
товарища.
На улицу они вышли через главный вход. В том, что красные ушли,
никто не сомневался. После смерти лидера Джеки, о которой доложил
Ченг, красные превратились в трусливых гиен, спрятавшихся подальше,
чтобы зализывать раны и придумывать новый безграмотный план
наступления, который сейчас волновал Салада меньше всего.
На свежем воздухе Олаф быстро пришёл в себя. Когда они нырнули
во дворы, которыми пришли сюда, он уже не опирался на Ченга, и
взгляд прояснился.