— Погоди...
Прикрыл дверь, сходил на кухню,
вернулся и протянул пятилитровку.
— Больше не дам, у самих в обрез,
расходуйте экономно, воды в кранах теперь долго не будет.
— Думаешь, надолго?
— А ты на улице был? Не видел, что
там с центром?
— Не, куда там, мало́го ели
успокоили.
— Нет там больше никакого центра.
Вот так. Так что воду, свет и газ давать нам некому. Может, воду
привезут в цистернах, но я бы не рассчитывал.
— А что случилось-то?
— Да кто знает? Одни догадки.
— Ладно, спасибо за воду.
— Подожди еще. Ты воду на чем греть
собрался?
— Что? — Александр, успевший
повернуться, схватился за голову. — Точняк, газ тоже тю-тю.
Бли-и-и-ин...
Опять развернулся к Артёму,
растерянно хлопая глазами. Эх, и что с ними делать!
— Ща, не уходи.
Снова прикрыл дверь, сходил в
комнату, осмотрел свои запасы. Выбрал горелку с раскладными лапками
и шлангом, прикрутил газовый баллон на четыреста пятьдесят
миллилитров, вернулся.
— Держи. Вот пьезоподжиг, вот
регулятор. Разберешься?
— Спасибо. А вы как?
— У меня еще один есть, не
переживай, — успокоил его Артём. Потом добавил с нажимом: —
Экономьте. Как бы мебелью не пришлось топить.
У Сани округлились глаза, он
пробормотал что-то нечленораздельное и отправился в свою квартиру.
Артём постоял немного в проеме двери, прислушиваясь, закрыл дверь и
вернулся к Светке.
— У них ребенок мелкий, — как бы
извиняясь, развел руками.
— Конечно, милый. Ты правильно
поступил. Тебе сырники со сметаной?
Завтрак проходил в молчании: жена
ничего не спрашивала, а Артём так и не нашел в себе сил начать
разговор.
Света была домашней девочкой и к
родителям очень привязана. Он до сих пор порой удивлялся, что
девушка из семьи рафинированных интеллигентов могла найти в таком
простом парне? Когда она ответила согласием выйти за него замуж, он
в ближайшем походе полночи не дал Владу уснуть, изливая душу.
— Посмотри на меня, я же простой
складской работяга. Не инженер, не музыкант, не искусствовед, как
ее мама. Я не тащусь от этих, как их там, импрессионистов, и ни
фига не понимаю в классической музыке. Что я могу ей дать? Обсудить
какую-нибудь симфонию? Я Баха от Бетховена не отличу. Не хожу на
концерты и выставки, меня не тянет ехать в Рим, рассматривать
старые развалины. Мне милей вот, — он обвел рукой ночной лес,
обступивший островок дрожащего света со всех сторон.