Сосново - страница 46

… строй во мне парадизы!

…говорилось раскидчиво… с дальними параллелями… обо многом сразу… несло Глеба… невемо куда несло… как Гека Финна какого по неродной мутной Миси-писи… тонко резонил, ставя Их Благородие в очевидный тупик… обнажал корни и приводил казусы… заходился внутренней дрожью от потаённой праведности… свободно упоминал неведомое простым смертным… ставил в пример и в укор… удивлялся очевидным несопоставимостям… пытался уязвить своей смертностью и немощью… грехами тряс напоказ, как орденами в базарный день… однако не складывалось сегодня… холодно и темно было в ответ… неясно, обкурзано и замохано… как танцы какие у нежилого дома.

…Глеб старался расслабиться… мысли пошлые отогнать… предстать открытым и нагим… душой прозрачной, залётною… чтоб струилось по жилочкам насквозь… теплом веяло… дрожью по спине шло… чтобы снова было как тогда… когда чуть не улетел пяткой в небо к сверкающим ебеням… крылья получать.

…но сегодня всё было иначе… отдельные отзвуки долетали, но как-то сомнительно… и явно не в надлежащую силу… словно по затёртой клинописи читаешь… додумывать приходилось… отсебятину нести… где-то на линии базовые коммутаторы пробуксовывали на холостом ходу… не соединялись клеммы и заклинивало соленоиды.

…в этот раз Он пришёл совсем ненадолго… и не было тех улётов, когда идёшь вместе по́ небу рука в руке… хотелось пить, но ничего не было… а предстояло ещё спать на холодной кровати… и вновь в пьяной горячке смотреть эти чёртовы шальные сны.

…огромная холодная луна… у тебя нет своего света – только отражённый… без солнца ты была бы чёрная на чёрном небе… как же никто не понял, что ты и есть смерть?.. летящая над нами в бездонной глубине… ты – громадный иероглиф смерти… оттого и у баб от тебя течи… ибо ты – конец жизни, которая могла бы быть.

…лохмотьями летит за облаками… как Летучий голландец… и голова раскручивается, как серпантин… и летит вслед за ней… в шумящие чащи… прозрачной Гамаюн-птицей на Катай-остров.

…гоголи эти, квадратурой круга озабоченные… щеловидные и пазоухие… мне некуда деться на этом лугу… как Трувору тому в Изборске… который небось в конце концов сам себя в баньке поджёг… Овлура клянчил, чтоб тот снаружи колом дверку подпёр… никто из смердов ни в хуй взять не мог, об чём та блажь… но сделали всё, как барин велел.