…………
– (Анна): …весь французский язык – это птица, прочищающая горло минеральной водой… лесной язык… я в детстве знала какой-то другой… говорить поздно научилась… словно этот людской язык не нужно учить… тот, другой, важнее… и ходить я поздно научилась, не знаю почему… спать ложиться боялась, потому что во сне растут… а мне говорили, если длинной вырасту, то никто со мной знаться не будет.
…………
– (Анна): …когда в «Муху» поступала, на экзамене спросили: вы в школе животных изучали?.. а я говорю: ну как же – Каштанка, Муму, Мцыри, лошадь Пржевальского, блоха Лескова… и этот садист – Чарльз Дарвин.
…………
– (Анна): …тут начинается у меня приступ элегантности… я хожу в зелёной кофте израильтянкой молодой… знаешь, такой древний зелёный цвет… как памятники зеленеют… и чувствую себя так торжественно… мо́ды – это чтоб мы представили иные жизни и вспомнили запредельное про себя… ты не представляешь, сколько фантазий у нас, женщин, связано с одеждой!.. в музее иногда на картину посмотришь – мурашки бегут… потому что всё… ну точно как раньше… когда были все эти бедные люди… раскольниковы и мармеладовы… и с ними была Манон Леско, только этого никто не знает.
…………
– (Анна): …когда ты в музыке, то ходишь очарованная… увидишь серого человека – и хочется его раскрасить.
…………
– (Анна): …мне бывает совсем не до них… но я хочу быть доброй со всеми… то есть внешне доброй… ну не знаю… ну надо же быть как все, чтоб никого не обижать… они же все вокруг чувствами полыхают… но надо не показать, что ты их видишь… потому что они-то их скрыть хотят… а у художников рентгеновское зрение… и если узнают кто я, то скажут: иди себе от нас, Шишкина, иди.
…………
– (Анна): …зимой утром, спросонья, в окно глянешь… а там вовсе не крыши заснеженные… а белое поле какое-то, многорукие деревья и клубы дымов башнями за́мков… новая непонятная страна… тебя прямо уносит туда навеки… потом долго в фантазиях ходишь… пока в студии не наорут, что, мол, без вспомогательных линий рисуешь… и опять весь день поплывёт… как жидкая каша.
…………
– (Анна): …а ещё я была влюблена… был у нас в группе один… особый такой… из гусарского полка… однажды мы на пьянке сидим друг напротив друга… и он говорит мне, что, мол, уже со всеми девочками у нас в группе переспал… а что ж я-то упираюсь?.. ах!.. мы с мужчиной смущены…