Игорь: Да, любопытно.
Владимир: Рад, что вам понравилось.
Игорь: Любопытно, как вы сохранились, пещерные люди конца восьмидесятых. Советская интеллигенция позднего разлива. Последние ценители стругацких с акуджавами.
Владимир: Эк в вас масковский акцент сразу прорезался.
Игорь: Нет, ни разу не москвич. В столице часто бываю, но сам тутошний, коренной, уроженец деревни Лыхино Поречного района. Всегда вы, интеллигенты, пальцем в небо, но с апломбом. Типичное московское: «акошко», «акрошка», «Акуджава».
Игорьидёт к чёрной грифельной доске у бара, где написаны блюда меню, стирает их тряпкой, пишет крупно «АКУДЖАВА». Возвращается. Ларисанаблюдает за действиями Игоря неодобрительно, вновь погружается в расчёты.
Слышать не могу, тошнит. Всё, прошло ваше время, бывшие мэнээсы, энтузиасты перестройки с томиком Стругадских в кармане. Сейчас. (Спешит к доске, добавляет слово «СТРУГАДСКИЕ», подчёркивает дважды, возвращается). Нет вас больше, сопливо гундосящих «возьмёмся за руки, друзья». Ничтожное меньшинство ничтожеств.
Владимир: Караул устал. Как же, помню.
Игорь: Какой ещё караул? Народ от вас устал, от бледных ядовитых поганок. Народу мой костюм роднее, чем твоя серьга в ухе и седые бабские патлы с хвостом.
Владимир: Нет, не Бриони.
Игорь: Чего?
Владимир: Костюмчик ваш явно не от Бриони. Не наворовали на Бриони ещё. Но тысяч восемьдесят стоит, пожалуй.
Игорь: Так купить вам, лузерок, такой же? Повторяю вопрос.
Владимир: Вы же, дружок, удавитесь, но не купите. Это простые комиссарские понты. Вы же партиец, с портретом вождя над рабочим столом наверняка. И с уверенностью, что ваш костюм роднит вас с электоратом. Такая стойкая аберрация сознания. Осознанный бред.
Игорь: А знаете, что удерживает народ от того, чтобы он не начал вас убивать прямо на улицах?
Владмир: Меня?
Игорь: Вас, извращенцев. Либерзонов, толерастов, геев, пятую колонну.
Владимир: Вы можете перестать говорить передовицами журнала «Крокодил» 70-х годов? Ладно, неважно. И что же?
Игорь: Я удерживаю. В смысле, мы. Нам это не нужно. Пока.
Владимир: Вам нельзя отказать в чувстве самосохранения.
У Игоря звонит телефон.
Игорь: Да, Олег Артемьевич… Обязательно, Олег Артемьевич…
Владимир (максимально наклоняется к Игорю): В жопу тебя, Олег Артемьевич!
Игорь: Да здесь тут… Невоспитанность… До упора?.. На месте?.. Как скажете, Олег Артемьевич, конечно.