– Положим, инновационное фэнтези, полное смысла, изначально слабее сорокинского арт-хауса…
– Изначально ничего не слабее. Вопрос в мере таланта и способностей автора.
– Каковы шансы получить премию?
– Как я могу дать ответ на такой вопрос? Я же не знаю, что за текст, что за автор, соответствует ли он положению о премии и т. д. На одной премии шансов может быть больше, на другой меньше. Премий до не давнего времени в России было 365, то есть каждый день вручалась какая-либо премия, и я лично хотел бы, чтоб каждый писатель получал свои награды без ограничений.
– По какому принципу выбирают ридеров для первичного чтения и оплачивается ли их работа?
– Да, безусловно, их работа оплачивается, это очень тяжелый труд. Среди ридеров в том числе действующие литераторы. Они читают весь поток произведений, отправленных для участия в конкурсе, они обязаны читать от и до все поступающие произведения. Более того, они должны писать внутреннюю рецензию на каждое из них. У нас открытый конкурс, и ридеру может попасться книга какого-то не слишком талантливого автора или даже графомана, но он обязан прочитать. Это «сбивает прицел», потом долгое время он не может сам писать. Критерии отбора очень простые: во-первых, безупречная литературная репутация. Если про человека известно, что он когда-то поступил нечестно, он никогда не попадет в ридеры. Во-вторых, наличие свободного времени. Это огромный личный ресурс, который человек тратит. Не идет в отпуск, например, или наоборот, берет отпуск на основной работе и постоянно читает, читает, читает. Это очень непростой труд.
– Какова степень объективности оценки литературного произведения? Ведь ни голов, ни секунд, ни наглядной весомости.
– В положении о работе совета экспертов «Большой книги» мы записали фразу: эксперт руководствуется личным вкусом и конституцией Российской Федерации. На мой взгляд, это очень честная фраза. Есть личный фактор, его можно минимизировать, но все равно эксперты читают своими глазами. У каждого свой читательский и житейский опыт, полностью стать объективной машиной человек не может. У нас работают профессионалы, которые подтверждают свое согласие с коллективно выбранным списком финалистов не только своей подписью, но и – мы об этом уже говорили – своей репутацией. Им иногда приходится потом выдерживать давление от издателей: мол, почему вы выбрали именно этих авторов, почему не взяли «наших». Это очень непросто, литературный мир у нас маленький. Но в тех экспертах, которые оценивают поступающие на наши конкурсы произведения, я уверен.