Прошло не больше трёх секунд. За такое незначительное время в душе нашего героя произошло столько перемен, что он вдруг во всём переменился. Думать о предстоящих занятиях для него казалось теперь глупым, лишним, ничтожным, по сравнению с тем, что он сейчас пережил и через что ему предстояло пройти после. Он окончательно забыл про то, куда только что так быстро мчался. В сердце томилось волнение.
– Ничего, – вдруг прозвучал осуждающий, но нежный, чистый голосок в ответ на давно уже, три секунды назад – а, если быть точнее, целую вечность – забытую Колей реплику. Он вздрогнул, по рту и шее прошла лёгкая судорога, помешавшая сначала что-либо говорить, а тело вмиг покрылось приятными мурашками. – С кем не бывает! – пытаясь пошутить, но жмурясь от боли после падения, сказала девочка.
– Вы… Ты… Ты не-е… не ушиблась? – неожиданно для себя стал заикаться Труфин. «Вот ещё не хватало, соберись!» – думал он, но не знал, что и как делать дальше. Сердце начинало колотиться с неимоверной силой, и чем дальше, тем чаще, пытаясь что-то испуганно или радостно выкрикнуть всем людям на земле.
– Конечно, ушиблась! Тут же лёд! – с досадой проговорила она. Уже не глядя на него, она стала слегка тереть коленку и делать усилия, чтобы встать.
– Давай, помогу! – вдруг прозвучали слова, напугавшие самого Колю. Не понимая, что сейчас будет, и не ручаясь за свои действия, он подал руку незнакомке. Та посмотрела на школьника своими лучистыми глазами, от удивления подняла чёрные брови и на секунду улыбнулась незнакомцу. Каждая такая секунда откладывалась в памяти Коли, как несмываемые пятна краски на белой бумаге.
– Спасибо, – ответила девочка, немного смутившись, – я сама…
Она попробовала привстать, а Коля немного замялся. Наконец, он сообразил перехватить её руки и сделать дело самому (откуда появилась эта скорость мыслей, ему не свойственная, он не мог понять; мыслил он совсем не так, как прежде). Не успел он разобраться в своих действиях, как взял её хрупкие, не знавшие усилий руки, нежно сжимавшие теперь его руки. По телу Коли пробежала мелкая дрожь, когда он поднял на ноги прелестную школьницу. Она с благодарностью и удивлением посмотрела на него и робким движением руки поправила чёрные волосы, заслонившие её румяные от холода щёки, то и дело вспоминая о больной ноге.