Томас взял массивный стул и попробовал со всего размаха выбить окно, но он отпружинил и с грохотом упал в другом конце комнаты.
– Так. Мы теперь знаем, что через окна нам не выбраться. Если бы я не видел того, что было тут, я бы просто решил, что здесь ночуют бомжи. Мне кажется, что именно в такой обстановке люди сходят с ума, – сказал Томас.
Марк самостоятельно поднялся и оглянулся по сторонам. Его внимание привлекли окна, из которых был виден лес, мрачное небо и дорога, по которой они приехали. Он попытался разглядеть место, где они оставили машину, но из-за огромных зарослей его не было видно. Казалось, кроме этого дома не было никаких других и он был единственным. Марку показалось, что за ними наблюдают из леса. Всматриваясь в окно, он заметил кого-то, но всего лишь на долю секунды – силуэт мелькнул и растворился в чаще. Он снова посмотрел в окно, неожиданно оттуда появилось лицо. Марк знал только одно – оно не было человеческим. Вдалеке он увидел тусклые языки пламени костра.
– У меня такое состояние, как будто меня выжали как лимон, вывернули душу наизнанку. И еще мне кажется, как будто кто-то сдерживает демонов и не дает им волю к действию. Они просто играют с нами, – проговорил Марк. – Ты пробовал найти выход? – обратился он к Томасу.
– Да. Там есть еще один выход, думаю, стоит попробовать открыть дверь. Я не собираюсь здесь сдохнуть! Ты такого же мнения, Марк?
– Очень хочется пить. Я никогда не испытывал такой ужасной жажды, – произнес Марк.
Она была настолько сильной, что Марк схватил бутылку вина с уже вкрученным штопором, стоявшую на столе, откупорил ее и начал жадно пить из горла большими глотками.
– Что ты делаешь?! Откуда ты знаешь, что в этой бутылке?! – закричал Томас.
– Я больше не могу терпеть, я задыхаюсь от этой жажды, – тяжело дыша, проговорил Марк.
По всему дому, словно стерео, пролетел шепот: «Бееедный Мааарк, бееедный Тооомас».
– Началось! Бежим! – живо воскликнул Томас.
Несясь через всю комнату, они выбежали в коридор, свернули направо, туда, где находилась другая дверь. Подбежав к ней, они услышали громкий топот на чердаке. Марк посветил перед собой лампой: образ женщины возник перед ним. Она громко хохотала, в ее глазах не отражался свет. Затем она растворилась словно дым. Лязгнула удавка, хрип пронесся по всему дому, превращаясь в шипение. Из проема, ведущего на чердак, появился силуэт человека, который болтался в петле, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Нога задергалась в нервном тике и замерла.