Но удача не обидела меня.
Шёл на дело – кровь в жилах стыла,
А голова горела от огня.
Я ничуть не заболел,
Немного только волновался.
В небе месяц подозрительно алел,
Банкир за кассой задержался.
«Всё как по маслу!» – уверяла
Братва, прознавшая лазы.
Фортуна мне не изменяла
И я ловчее стал в разы.
Как зверь я тихо подокрался,
И пушку выставил в упор.
Еврейчик сразу растерялся
И дёру дал на задний двор.
А я тем временем спокойно
Обогатил свой саквояж
Деньгою, взятой незаконно,
И пошёл справлять кураж.
Со мною шли таких 12-ть,
Совсем отъявленных бродяг.
Мы куш сорвали тысяч в 20-ть
Всего лишь за один затяг.
И так бы дальше продолжалось,
Но нашу банду сдал тот жид,
Которому так жить мечталось,
Как мы живём. А он деньгами дорожит!
И тут облом! Такая жалость!
Нас заметают в спецотдел.
На стенах фотографии бандитов,
До которых нету дел.
Следак, он знает своё дело,
Сшивает протокольные листы,
Чтоб потом могли умело
«Гонорар» сорвать менты.
Он исподлобья посмотрел
И вопросил в брезгливом стиле:
«Фамилия? За что сидел?»,
Отвечать я был не в силе.
Он понял как-то всё без слов,
Когда открыл досъе жигана:
Сколько наломал я дров,
Как превратился в хулигана…
Меня он даже пожалел,
В душе я тихо прослезился.
В ту ночь я в потолок глядел
И молча за себя молился.
Янтарным светом озарил
Рассвет ночные казематы.
Я судьбу благодарил
За то, что вышел без зарплаты.
Менты её конфисковали,
Отдав мне право на свободу.
И чтобы вы не тосковали,
Я стал шнырять в карман народу!