– Нет, я дал тебе обыкновенную конфету.
– Но вы же сказали, что это ан-н-епсеспик!..
– А если б я этого не сказал, то ты бы орал тут, как резаный!
– Но мне же не было больно!
– Я тебя знаю! Ты всё равно орал бы! Дёргался, кривлялся! Зачем это мне? Просто в пистолете есть обезболивающее, от которого ты ничего и не почувствовал. Ты жевал, рот у тебя был занят, и ты дал мне спокойно зашить рану. Ну, всё. Теперь рассказывай, что там наверху.
– Там, наверху… в общем полсанатория превратилось в груду развалин. Что-то взорвалось и… И Леонардо сказал мне, что это вы приказали!
– Леонардо???
– Да. Ваш дворецкий.
– То есть, он живой, что ли?!
– Ну-у-у… В некотором роде…
– Это как? – не понял профессор.
– Я видел только голову и половину ключицы… Где остальной дворецкий, я не знаю.
– Кого-нибудь ещё видел?
– Нет.
– Ладно…
Геннадий Юрьевич задумался. Новость, что он остался без своего санатория, ввела профессора в ступор. Он стоял и тупо уставился в пол, не имея уже сил ни кричать, ни нервничать, – слишком много навалилось всего и сразу.
Тишина на некоторое время наполнила лабораторию, но вскоре сбоку раздался какой-то шорох.
– Ой, что это? – испугался пилот.
– Не боись. Это наш новый знакомый. Его зовут Алексей… по-моему, Витальевич… И он очнулся. – Профессор подошёл к нему, наклонился и сказал: – Ну, что, как вы?
Алексей, упираясь в пол руками, сел.
– Кажется, нормально… – сказал он.
– Ничего, ничего! Терпи, солдат!
– Где Ника? Как она?
– И что это вы так переживаете за свою… Нику?
– А вы не переживаете?
– Я её отец, и переживаю больше всех остальных! Но просто, не люблю показывать это… ну, вы понимаете.
Геннадий Юрьевич подошёл к экранам и проверил показатели Бионики. Подкорректировав работу систем, он повернулся к остальным.
– Надеюсь, что всё обойдётся, – вздохнув, сказал он и уселся в кресло.
Алексей смог встать и тоже сел в кресло. Пилот, видя, что все сидят, решил сделать то же самое: он подкатил кресло поближе и медленно опустился на сидение.
Среди вновь воцарившейся тишины, пилот вдруг тихонько кашлянул и решил задать мучавший его вопрос:
– Так что же взорвалось?
– Это дворецкий разнёс к чёртовой бабушке мой санаторий, – сказал Геннадий Юрьевич.
– Но зачем он это сделал?
– Я сказал ему чётко и ясно, как Иосиф Виссарионович Сталин: «РАССТРЕЛЯТЬ»! А он ВЗОРВАЛ! Чёртов дворецкий! Он опять всё перепутал!