– Я не умею.
– Ты ещё ни с кем не целовалась? – я почти искренне изумляюсь.
– Нет… – она мотает головой и отводит взгляд.
Я понимающе киваю и, уже в большей степени изображая страсть, чем испытывая её, опять впиваюсь в безответные губы. Сейчас, казалось бы, в самый раз включить мачо или искушённого учителя, но вместо этого моя чувственность угасает с каждой секундой, поскольку я не ощущаю себя ни жаждущим взаимности возлюбленным, ни тем более – опытным учителем.
– Боюсь твоих строгих родителей, – говорю я как можно мягче. – Выглянут сейчас, а тут я, соблазнитель. – И с трудом оттянув рукав толстой куртки, смотрю на часы. – Ой-ой-ой! – сокрушаюсь, – времени-то сколько! А мне ещё реферат дописывать. Жаль, но надо идти. После сессии увидимся?
На прощание целую Надю в обе щеки, чмокаю в губы, поправляю её белую вязаную шапочку, жду, когда она поднимется на пятый этаж и, помахав «пока», исчезаю.
По дороге домой размышляю: наверное, я ещё неопытный, неуверенный в себе кент, если меня не вдохновляют нецелованные девушки. Ведь находит же в них что-то Женька Воробьёв. Зачем я увёл у него эту подругу? Знаю теперь наверняка, что не встречусь с ней. А Надя останется с надеждой. Однако не всё так плохо: я успешно самоутвердился, стал опытнее и избежал случайной связи. «Стакан наполовину полон!»
Итак, последним в первом семестре экзаменом по матанализу закрыл сессию с очередным «отлично», в соответствии с тактическими и стратегическими задачами – вперёд, к аспирантуре! Я чётко понимаю, зачем сюда пришёл и чего хочу.
Каникулы! Грандиозных планов – никаких. Общества девчонок не ищу. Осознаю, что вроде бы, не бабник, а вот Светку Ковалёву часто вспоминаю. Может, приедет на каникулы? Расстались мы с ней на не очень-то дружественной волне. Она укатила в Москву через пару дней после нашей размолвки. Перед отъездом позвонила, бодреньким, но извиняющимся тоном пожелала всех благ. Между тем, из Москвы до сих пор ни одного «ау!» Ну и я навязываться не стал, во многом благодаря делам текущим, захлестнувшим с головой. Сейчас, свободного и беззаботного, меня какая-то неведомая сила потащила назад. Я не удержался и набрал номер домашнего телефона Ковалёвых. Трубку взяла мама Светланы.
– Здравствуйте, Елена Владимировна, – как можно вежливее говорю. – Вас беспокоит Герман. Фомин.