Потекли обычные студенческие дни, ставшие привычными. Весной во мне проснулся закономерный человеческий инстинкт, который прежде особенно не докучал, а тут заявил о себе мощно и нагло.
Говорю Заку:
– Так что там за подруга у Ники твоей была?
– Да, есть, – отвечает, – родственница какая-то, дальняя.
– Знакомь!
Собрались у Валерки, в субботу, когда его родители уехали на дачные весенне-огородные работы. Подружка – аналог Ники! Даже губы такие же широкие, ярко накрашенные.
– Рисовать любишь, да? – спрашиваю.
– Нет, не люблю, – она непонимающе уставилась на меня. – А чё?..
– Так, просто, ничего. Думал, учишься с Никой.
– Нет, я медик.
– Учишься в мединституте?
– Нет, заканчиваю медучилище. А потом поступлю в мединститут.
– Молодец, врачом будешь, – я многозначительно закивал и без всякого перехода спросил: – А почему ты – Алёна? Мне кажется, что Елена – поэтичнее. Например, Елена Прекрасная!
– Нет, мне больше нравится Алёна, хотя по паспорту я – Елена.
Я подумал, что как не назови, мне она сама не очень-то нравится. И эта её своеобразная манера каждую свою тираду начинать со слова «нет»! Сейчас, с учётом моих намерений, я хотел бы слышать преимущественно «да».
Спрашиваю:
– Ты девочка по имени Нет?
– Нет…
– Тогда скажи «да».
– Да.
Углубляться в смысл моих умозаключений она не стала: то ли постеснялась, то ли не догадалась. По-моему, второе. Признаться, я рад, что не задаёт лишних вопросов. Меня не интересуют её мозги, пусть она будет глупенькая, лишь бы не «ужас, какая дура».
Пока мы знакомимся с неотразимой Алёной, Валера с Никой снуют из кухни в комнату, выставляя всё, приготовленное Валерке родителями на два дня, плюс то, что мы сами прикупили по пути к Закам. На столе оказались котлеты, рис, консервы, розовые круги нарезанной колбасы и венец меню – огняк фруктяка, яблочного вина, самого популярного спиртного напитка советского студенчества (в силу дешевизны, конечно). От Валеркиного супа все отказались.
Едва усевшись за стол и глянув на свою тарелку, Алёна заметила:
– А где ножи?
– Зачем? – удивилась Ника. – Тут резать нечего.
– Всё равно ножи надо подавать. Вот когда я была в Европе… – И она стала учить нас политесу.
Она действительно ездила с народным хором в какую-то восточно-европейскую братскую страну соцлагеря и насмотрелась там кое-чего. Я за границей не был, но мои родители говорили, что там даже отварной картофель в гарнире режут. Алёна решила покорить всех своей культурностью.