Прошло пару лет, и новоиспеченный русский еврей отправился в Москву, нацелившись ни много ни мало на Консерваторию имени Чайковского.
***
Открыв глаза на последних нотах, он увидел лицо девушки, светившееся восхищением и каким-то детским изумлением. В душе Скрипача мелькнуло давно забытое чувство гордости от того, что он умеет так играть. Прекрасная незнакомка благодарно улыбнулась и, помахав на прощание рукой, направилась к проезжей части, где минутой ранее остановилось желтое такси.
Остаток дня Скрипач провел в тоске. Чувство было, как в детстве, когда отец обещал купить ему на день рождения велосипед, но вместо этого подарил три рубля, сказав, что на велосипед у него денег не хватает. И хотя потрепанный жизнью музыкант прекрасно понимал, что даже малейшего шанса на продолжение знакомства с удивительной слушательницей у него не было, чувство детской обиды заполнило его до краев.
Вечером он оторвался по полной. Груздь с удивлением наблюдал, как обычно сдержанный Скрипач стакан за стаканом глотает крепленое и кулаком растирает слезы по лицу, рассказывая про свою неудавшуюся жизнь. Конечно, хозяин квартиры и раньше слышал все эти излияния, просто сегодня они звучали с особым надрывом. В итоге бывший лектор, который обычно первым валился с ног, остался почти трезвым и заботливо уложил собутыльника в кровать.
ГРУЗДЬ
Лектором Груздь стал случайно. Отнюдь не о такой участи мечтал Боря Агапкин, выпускник МГУ по специальности «астрономия», покидавший алма матер с красным дипломом. И когда по распределению он попал в один из ведущих академических институтов столицы, ничто не сулило затмений на ясном горизонте его блестящей научной карьеры.
Тучи сгустились, когда молодой специалист неожиданно заболел уфологией. Вместо того, чтобы долбить гранит знаний по утвержденной научным советом теме, он пал жертвой Эриха фон Дэникена и его «Воспоминаний о будущем». Дело довершили Реймонд Дрейк со своей теорией инопланетного разума, который, как выяснилось, породил и давно управляет всеми нами, неразумными. И Бог бы с этим его увлечением, если бы Боря предавался ему по-тихому, не беспокоя окружающих. Так нет же: как все истово верующие, он принялся бродить по институтским кабинетам и неустанно обращать сотрудников в свое уфологическое учение.