– Это понятно, – кивнул Сильвестр. – Сказания и легенды живут своей жизнью; от того, в чьих устах они звучат, зависит многое. Прочти-ка пяток хроник о любом событии – не сразу разберёшь, что они пишут об одном и том же.
– Да, – согласился Захар. – Многое забыто, многое поменялось за века, в иных семьях предания хранятся и передаются в целости, другие родители не всё говорят детям. Верно, твой отец не хотел пугать тебя на ночь страшной сказкой.
Рик надулся. Он явно не хотел говорить об отце.
– У Свенейва было четверо сыновей, – продолжил Захар. – Третий сын по имени Иригор умертвил двух старших братьев раньше, чем остыл труп отца, и забрал Летопись. Пощадил он только трёхлетнего Дарена, чтобы избежать участи Свенейва. Этого Дарена Иригор посадил в темницу и не выпускал наружу, на службу звал не родичей, которых вскоре почти не осталось, а разный сброд. Иригор искал заговоры и предательство повсюду; поскольку Летопись не ведала, о чём толкуют люди промеж собой, он наводнил страну соглядатаями да палачами. Хватали любого, кто покажется подозрительным. Иригор столь рьяно выискивал врагов, что убил жену, сыновей, дочерей; только Дарен остался, ибо ни с кем не общался, никуда не выходил. Иригор страшно боялся волшебников и расправлялся с волхидами. Незнамо как, однажды его нашли умершим, подросший Дарен занял его место. Летопись он читал мало, после темницы предпочитал забавы да потехи – страной правил волхид по имени Лоулах. Его прозвали Бардом из-за того, что Дарен услыхал на очередной попойке его песни и так восхитился, что сделал придворным певцом, опосля смотрителем над двором, а там вовсе поручил ему все заботы и занялся утехами. Лоулах поправил дела государства, остановил казни волхидов, при этом он обходился без Летописи, зато Дарен нашёл ей место в своих забавах.
– Он использовал волшебную вещь для развлечений? – недоверчиво спросил Рик. – Почему?
– Потому что корона на челе не сделает из тебя правителя. Дарен не хотел править, желал только…
– Трахать баб, жрать да спать. И снова трахать – у него наложниц было без счёта, – беззастенчиво вставил Фил. – Это при нём право первой ночи стало так популярно. Ха, да он помешался на этом, такие… м… способы выдумывал, хоть отдельную летопись пиши! Я б почитал с удовольствием, – ухмыльнулся он. – Жаль, читать не умею.