Внизу во дворе загрохотали подковы и колеса. Балти выглянул и присмотрелся:
– Важная персона прибыла. Весьма пышная карета.
– Лорд Даунинг.
– Даунинг, – задумался Балти.
– Сэр Джордж Даунинг.
Балти неодобрительно скривился:
– Это тот, который заманил своих бывших товарищей в ловушку на верную смерть? Проклятый иуда.
– Думай, прежде чем говорить, Балти, – строго сказал Пипс. – Ты можешь повредить моему положению в ведомстве.
– Но неужели вы одобряете подобного человека? Это же чудовищно. Предательство самого низкого…
– Да, Балти. Мы все знаем, что он сделал. И за эту услугу король пожаловал ему звание баронета. Те, кого Даунинг заманил в ловушку, принадлежали к числу осудивших прежнего короля. Постарайся не забывать об этом, произнося обличительные речи.
– Я нахожу его отвратительным человеком. Honteux[3].
Пипс соглашался с зятем. Мысленно. Свое собственное возмущение Даунингом – «вероломный негодяй», «неблагодарный злодей» – он поверял исключительно дневнику.
– Даунинг – посол Его Величества в Гааге. Глава королевской секретной службы. Он в силе, Балти. И я настоятельно прошу, чтобы ты вспоминал об этом, когда тебя потянет изливать желчь в пивных. Ты же не хочешь стать врагом его светлости.
– Я и другом его быть не хочу, – фыркнул Балти. – Глядя на то, как он обошелся со своими друзьями.
– Весьма жаль, – отозвался Пипс с оттенком едкости. – А я-то хотел, чтобы мы выпили чаю втроем. Ну хорошо, Балти, а теперь я в самом деле должен с тобой попрощаться.
Балти сделал несколько шагов к двери:
– Братец Сэм?
– Да, Балти?
– А у вас для меня ничего нету? Какого-нибудь места?
– Места? А как же. Я хоть сегодня устрою для тебя место. На одном из наших кораблей.
– Братец Сэм! Вы же знаете, что я никакой мореход. Я страдаю морской болезнью. Даже на пришвартованном корабле.
– Балти, я работаю в Морском ведомстве. Мы, видишь ли, занимаемся исключительно кораблями.
– А вы не можете взять меня к себе ординарцем? Или адъютантом, или как это у вас называется. Здесь, на суше.
– Балти, при всей моей любви к тебе я должен сказать, что ты непригоден для этой работы. Полностью. У тебя нет ни крупицы знаний и умений, необходимых для работы в Морском ведомстве.
А равно и в любом другом месте, мысленно добавил он.
Пипс созерцал образчик человеческой бесполезности, стоящий перед ним. Он знал, что ждет его сегодня дома, – ледяное молчание жены либо вулканический взрыв. Наполовину француженка, она была способна и на то и на другое. Это нечестно. Пипс постоянно «делал что мог» для Балти; обычно это принимало форму «займов».