Усадив компаньона за самый дальний столик, Семигорцев отправился делать заказ. Вернувшись, поставил на столик поднос с двумя кружками и с улыбкой заявил:
– Хотели про аномалии, извольте! Но учтите, я об этом могу часами.
Говорить он действительно мог без остановки, но рассказчиком был талантливым и вводную часть "лекции" Хрустов проглотил на одном дыхании.
Оказалось, что открытие психофизических аномалий напрямую было связанно с философией. Еще в начала двадцатого века никому неизвестный российский мыслитель из провинциальной иркутской глубинки со смешной фамилией Пичугин, выдвинув идею мирового психофизического поля. Предложив ее, как оригинальный вариант компромисса в извечном споре между материалистами и идеалистами. По его теории только благодаря этой всеобъемлющей метафизической среде наш материальный мир воспринимается подавляющим большинством мыслящих индивидуумов одинаково. Что, впрочем, совершенно не говорило об истинности познания. Как последователь Канта, Пичугин считал все проявления материи вещью в себе.
По его мнению, структура психофизического пространства постепенно менялась. Вместе с ней изменялось и восприятие человека. Отошли в разряд небывальщины черти, вурдалаки, магия. Только в островках первобытных обществ сохранились рудименты архаичной психофизической структуры. Именно поэтому ученые часто пасуют, сталкиваясь с проявлением магической силы шаманов, или фиксируя необъяснимую связь дикарей с тотемными животными. Но дальнейшее и неизбежное уплотнение психофизического поля, согласно Пичугину, должно было привести к полному нивелированию восприятия, а в дальнейшем и к образованию всеобщего единого мышления.
Автор гипотезы, наверное, из-за фамилии сначала представлялся маленьким смешным человечком. Но Семигорцев, открыв книгу, показал репродукцию старинной фотографии. Высокий статный господин в медицинском халате, накинутом на военную форму, выглядел бравым офицером и щеголем. На этом снимке времен русско-японской войны усики будущего мыслителя лихо подкручивались вверх, а о левую руку нежно облокотилась хорошенькая сестричка милосердия. Но пройдет немного времени и военный врач Пичугин, выйдя в отставку, всерьез увлечется психиатрией. Изучение шизофрении натолкнет его на неожиданные выводы. Потом родится гипотеза поля, и тогда все соблазны мира отойдут на задний план.