Ее любили, слушали особо.
Она считала, класс – ее семья.
Ведь так и есть. Порою она маму
И папу заменяет, все только для них.
Она не учит строго по программе.
Она всю душу отдает им. Гул затих
Людской в салоне. Все готово к взлету.
Летит домой. Попала в бизнес-класс.
Билетов видимо продали свыше квоты,
Такое уже было и не раз.
Пускай сосед немного нелюдимый,
Зато трясти поменьше будет – это плюс.
И пусть меж ними лес непроходимый
Различий, воспитания и чувств,
Она сумеет промолчать и не ввязаться
В пустой и никому ненужный разговор,
И будет лишь полетом наслаждаться,
И лицезреть земли родной простор.
Семен Фомич платок убрал в кармашек
Нагрудный старого родного пиджака,
Захлопнул папку полную бумажек,
Каких-то записей и бланков. Как река,
Змеею стелется через поля и рощи,
Увидел сквозь обледенелое стекло,
Размял суставы. Раньше было проще
Ему летать. Подумал, утекло
Как быстро время. Вновь достал платочек,
С трудом прокашлялся, затем убрал в карман.
Сильнее приступы бывали только ночью,
А днем лишь кашель мучил. Все обман,
Что врач районный утверждал. Не подтвердилась
Его гипотеза. Опять летит ни с чем.
Но на спасение шанс остался. Говорилось
Об этом месте вскользь. То знать не всем
Было дозволено. Скорее лишь немногим.
Есть средь тайги деревня – пять домов.
Но тайна эта охранялась строго.
«Не каждый путь пройдет хоть и готов
Он будет пусть. Лишь тот ее отыщет,
Кто с чистым сердцем к ним готов прийти.
Лишь тот, кто знает, чувствует и слышит,
Сумеет путь в деревню ту найти».
Гласит придание. Не столь важна деревня,
Сколь мудрый знахарь, что среди лесов
Живет и лечит по законам древних.
Он поднимает тех, кто вовсе плох.
Знахарь последнею был Фомичу надеждой,
Врачи давно его сослали умирать.
Но он решил, что по тайге безбрежной
Отправится деревню ту искать.
Тайга огромная. Нет ни конца, ни края.
Летит в Иркутск. Там встретит проводник.
Быть может у него судьба совсем другая…
А, коли, нет, то видеть, как он сник
Родным и близким ни за что он не позволит.
Подумал, лучше с Богом будет встретиться в лесах,
Чем им показать им, что смертельно болен,
И страх, сочувствие увидеть в их глазах.