Однако горец ответ отца Альвии принял и больше не возобновлял сватовства, не пытался переубедить Эли-Борга, не желал настаивать. И когда юная лейра надела на свое чело венец власти и стала называться лиори, Тай Харт поспешил заверить ее в вечной дружбе, но разговоров о свадьбе не возобновил… Лжец! Он протягивал Перворожденной руку, с которой стекала кровь ее отца! Ублюдок…
Единственный ответ, который тогда получил Эли-Харт – это голова подосланного им убийцы. Тайрад прислал в ответ гневное письмо, в котором назвал себя оскорбленным «сопливой девицей». Это был прямой вызов, и лиори Эли-Борг его приняла. Ха! Тай прекрасно знал, какой ответ получит, шпионы успели донести, что горцы собирают рать. В тот момент, когда Альвия читала письмо своего недруга, его воинство уже подступало к границе Эли-Борга. Тайрад ожидал легкой победы, но столкнулся с ожесточенной ненавистью юной лиори и яростью ее воинов, и горцы отступили.
Эли-Харт прикрылся плащом лживого добросердечия, «милостиво простив» юную соседку. Они встретились в шатре Альвии, куда горец явился собственной персоной в сопровождении лишь двух своих воинов. Знал, тварь, что так его не тронут. Рисковал конечно, слишком велика была злость Перворожденной, и все-таки решился. Тайрад вновь протянул руку «дружбы», и лиори… приняла ее. Ярость, выжигавшая ее, была выплеснута на поле брани. Альвия собрала свой урожай смертей, хотя бы так утолив жажду мести. Теперь она была готова к политическим играм.
С тех пор два риората сходились на поле брани еще один раз, спустя четыре года после вступления на трон лиори Эли-Борг. Напал опять Эли-Харт, используя особо кровопролитную стычку на границе между риоратами. Боржцы увлеклись и продолжили сражение на землях горцев. Тайрад тут же обвинил Альвию в вероломстве, и его рать опять напала.
Тогда ему удалось продвинуться, захватив пограничные селения и несколько городов. Но отчаянное сопротивление крестьян и знати задержало Эли-Харта, дав время лиори собрать рать и двинуться навстречу врагу. Два воинства сошлись в Духовой пустоши на кровавой заре зачинающегося дня. Альвия, вела свою рать, как вел бы любой лиор, рубилась наравне с мужчинами, охрипнув от криков, когда отдавала приказания. И последние мужчины ее рода бились вокруг нее, не допуская удара в спину Перворожденной. И все-таки к ней сумели подобраться. Кто знает, что было бы, если бы Тиен Дин-Таль не увидел убийцу, поднявшего арбалет. Риор закрыл собой повелительницу, приняв в грудь тяжелый болт.