Едва ли не час с остервенением тёр
себя ногтями. Под горячим душем смывал пот, грязь и слюни уродов.
От предложенной еды отказался.
А после – с головой зарылся в чистую
постель. Хорошо не вспыхнула. От стыда душа и плоть горели
неистовым желанием сжечь с собою весь белый свет. Первое время не
шевелился, чтобы не будить затихшую в нездоровом теле боль.
Прекрасно слышалось, как в другой комнате тихонько плачет мать. Пол
ночи я вертелся с боку на бок. Стоило закрыть глаза, воскрешалось
недавнее. И так и эдак проворачивал ситуацию. В бессмысленной
сейчас злобе – зубы неистово грызли, жевали и мяли неповинное
одеяло. В памяти всплывали лица сволочей. Представлялось, как плюю
им в мерзкие морды, пинаю по гнусным рожам, стирая гнусные ухмылки.
Воображал, как пальцами впиваюсь в горло, выдавливаю глаза. Кулаки
до боли сжимались. Из горла рвалось злое рычание. Тело ломило
избытком неистраченного адреналина. Зубы скрипели от желания
повернуть время вспять. Но… После драки кулаками не машут…
© Copyright Сузрюков В.С.
День второй
Проснулся рано, за час до будильника,
на улице ещё глухая темень. Удивительно - проспал мало, а хорошо
отдохнул, хотя физические кондиции и подводят. От побоев организм
отчаянно ноет, слёзно пытаясь сказать, что неплохо бы пролежать
весь день. Э, нет! Я после вчерашнего на взводе и точно больше не
усну, только изворочусь на отбитых боках. Как неходячий инвалид
сполз с кровати, подволакивая ноги дохромал до ванной. Взгляд упал
на плоскость зеркала, глаза полезли на лоб. Рука протерла резко
расширившиеся органы зрения, даже потянулась за очками, а потом за
пультом – чтобы переключить. Какие ужасы сегодня показывают! Нечего
на зеркало пенять, коли рожа крива. Тут хоть пеняй зеркало, хоть
пинай и ногами топчи, а минус десять к харизме! В таком виде
приличный работодатель с работы не выгонит, ну и не пустит. Оценил
серьёзность ущерба фэйсу – на троечку с минусом, по сравнению с
обычным прикидом. Пальцы осторожно подцепили подсохшую кожицу с
царапин. Лицо сморщилось от неприятного ощущения. Содрал. Ваткой,
смоченной в спирте, стёр выпуклости болячек. Так… Где она? Мамина
косметичка… Порылся, пальцы извлекли всякие непонятные штуки, затем
нашёл нужное – пудру. Семь минут грима и следы рукоприкладства не
так и в глаза бросаются.