– Возьмет – пойду. – Что-то в этом аттракционе дружелюбия Вепря насторожило.
– Так ты зря это. – Перестал улыбаться тощий. – Барон Смайли вашего брата, чельфяков, ненавидит люто, и никогда не свяжется с таким, и думать не моги. – Он сделал паузу, наблюдая, как меняется лицо Вепря. – А вот я могу и взять. Я, милый друг, регулярно индифферентен к чельфякам, эльфам, и прочей нечисти. Я и гулю с погоста применение найду. Что думаешь?.. Зовут меня сэр Брэгэнн, сэр Карл Брэгэнн. По линии матери в родстве с Бергквистами и Карлфельдтами.
– Пойду и к тебе, коли не шутишь. – Буркнул Вепрь.
– Я, милый друг, никогда не шучу. – Сэр Брэгэнн прямо-таки буровил Вепря своими небольшими, близко посаженными, неопределенного темного цвета глазами. – Вообще шуток юмора не уважаю. И хохмачей регулярно не жалую.
Будь на месте Вепря Мария или Гор, они мгновенно узнали бы в этом долговязом рыцаре Катулла, одного из главных мучителей девушки, с которым у Гора однажды вышла стычка из-за нее. Вепрь же в нем гостя Садов Мечты лишь заподозрил, но и от этого подозрения ему стало не по себе. Он и сам не замечал за собой пока этого, но общение с Птицами что-то все-таки изменило в нем, что-то тронулось в его сердце с места, пока что незаметно и почти неощутимо. Он, если можно так сказать, коснулся альтернативной реальности, до сих пор ему неизвестной, попробовал на вкус другие отношения, другие ценности. И именно из этой другой реальности завсегдатаи Садов Мечты теперь виделись ему особенно отвратительно.
– Ты, я смотрю, тоже не весельчак, мой милый друг? – Сэр Карл спешился, стянул одну перчатку. Кто-то из его людей тотчас же принял коня и отвел в сторону. Если бы Вепрь лучше разбирался в таких вещах, он заметил бы, что хоть одет рыцарь и бедно, но конь у него отличный, а меч на скромной потертой кожаной перевязи, с простым, ничем не украшенным эфесом, тем не менее, стоит не меньше сотни дукатов – огромные деньги в Нордланде. Но Вепрь заметил зато, с каким напряженным вниманием смотрят на его собеседника остальные люди, и даже рябой, хмурясь и досадуя, спорить, тем не менее, не смеет.
– Понимаешь, – сэр Карл кивнул, и кнехт разрезал путы на руках Вепря. Тот с наслаждением, одновременно морщась от неприятных ощущений, принялся растирать запястья и онемевшие ладони одна о другую. – Твои друзья… или не друзья, Птицы, в общем, – очень всех здесь достали. Дерзкие они, регулярно, понимаешь? Я не люблю дерзких. Мой господин очень хотел бы с ними покончить, но он, регулярно, очень небрежно подходит к этому делу; другие у него приоритеты. А я, если меня что-то зацепило, уже не успокоюсь, пока не восстановлю статус-кво. И действую последовательно. Сегодня; через неделю; через год; через десять лет – но я своего добьюсь. А еще я, регулярно, добиваюсь определенности. Я мог бы просто взять тебя, и использовать, не объясняя ничего и не спрашивая. Но могу и объяснить. Твое желание служить, мой милый друг, оно похвальное. Очень похвальное. Мне оно нравится. Но как служить? Какую службу ты представляешь? И как ее вижу я? Вот, в чем вопрос вопросов. Допустим, – говорил он размеренно, спокойно и так, почему-то, противно, хоть голос у него был и приятный, что хотелось ему отвесить зуботычину такую, чтобы заткнулся надолго. Но Вепрь тоже умел быть невозмутимым. – Допустим, ты приведешь нас в место, где гнездовались Птицы. Но ты думаешь, что они все еще там, а вот я не уверен. Ворон, регулярно, не дурак. Это я успел узнать точно.