Большая гусиная охота. Лёнькина весна. Повести - страница 2

Впечатление было настолько сильным, что на какое-то время забылись гуси, ружьё, и охота вообще. Неожиданно стая тетеревов взлётом нарушила не замечаемую мной тишину, а запоздалый выстрел её буквально взорвал. Лирохвостый тетерев комом упал в подрост вереска и багульника. Это был мой первый косач, но, несмотря на радость удачи, в мыслях настойчиво обозначилась цель – гуси. Взяв ориентир по островам-шапкам, я двинулся дальше. В конце гривы, из-под ног, с треском снимается стая белых куропаток. После дуплета две падают, а задержавшийся со взлётом старый куропач пугает меня звуком, напоминающим скрип ржавой дверной петли.

Впечатлений предостаточно, но, как в сказочном сне, продолжаю идти вперёд. А это что такое? Сквозь сосны проглядывает тёмно-синяя полоска воды. Озеро! Заворожённый, подхожу к берегу и, не обращая внимания на снявшуюся стайку уток, долго любуюсь панорамой. До этого дня я смутно знал, что такое моховое болото, об озере же в нём и представления не имел. Гусей не видно и не слышно, а время двигаться в обратную дорогу – осенний день короток.

Мой старший товарищ набрал полный рюкзак клюквы (теперь понятно, почему он не взял ружьё). Выходим из болота и с облегчением шагаем по непружинящей земной тверди. Вечернее солнце позолотило редкие листья осин, берёз, клёнов, слегка шелестящих от лёгкого ветерка, и вдруг раздаётся долгожданное гоготанье. Гуси! Огромный косяк над самыми макушками деревьев, качаясь, плывёт, выплёскивая звуки. Хватаюсь за ружьё, но гуси летят стороной, и остаётся лишь проводить их взглядом.

После этого первого свидания с моховым болотом мне стали часто сниться гуси, планирующие над головой, безбрежные просторы и озеро, возникающее сквозь макушки сосен, завораживающее своей таинственностью.

На одной из самодельных карт я обнаружил название найденного мохового водоёма. Это было Гусиное озеро. Неспроста его так нарекли, и данное обстоятельство ещё больше подстегнуло к походам за гусями на Гусиное.

Озеро площадью около двадцати гектаров несколько напоминало латинскую букву «S». С трёх сторон его окружал болотный сосняк, а с четвёртой оно было как бы прикрыто возвышающейся «берёзовой шапочкой» – золотистой в середине осени и коричневой в её конце. Вдоль слегка качающегося берега тянулась тропинка, а старое кострище подтверждало, что не один я сюда добираюсь.