– Что случилось, Андрей Николаевич? – пришла за мной следом Лиза.
– Мамаша Арины перед отъездом попрекала меня, что в моем холодильнике только колбаса для бутербродов есть. А у самой? Чем мне завтра девочку кормить? Вариант со столовой отпадает. Манную кашу я варить не умею.
Лиза посмотрела в холодильник, проверила морозильную камеру.
– Здесь курица есть, – сказала она.
– Что курица, что кирпич – для меня все едино. Я не умею ни жарить, ни варить, ни запекать.
– Как же вы один живете? – удивилась врач. – Если жить на одних бутербродах, то можно желудок испортить.
– У всех ментов к сорока годам появляются проблемы с пищеварением. Профессиональная болезнь. У шахтеров силикоз, у нас – гастрит. Но суть не в этом. Я-то на подножном корме проживу, а вот Арина…
– Вы хотите, чтобы я пришла завтра и сварила девочке манную кашу?
– Хочу! Елизавета, я могу на колени встать. Придите завтра и спасите моего ребенка от голодной смерти. Лиза, я вижу по глазам, что вы согласны.
– Я, право, не знаю, – неуверенно сказала она. – Не подумайте, что…
– Лиза, – я вновь картинно схватился за сердце, – маленький беззащитный ребенок нуждается в вашей помощи. Пожертвуйте субботой, сварите девочке манную кашу!
Гостья вздохнула, посмотрела мне в глаза.
– Хорошо, я приду, – негромко сказала она. – Ждите меня часам к десяти. Ночью не забывайте менять белье и давать девочке пить. Обтирайте ее мокрым полотенцем и не смотрите каждую минуту на градусник, от этого температура не спадет.
Глядя на Елизавету, я подумал: «А не поцеловать ли ее на прощание? Так, по-дружески, в щечку?» Она что-то прочитала в моих глазах, смутилась, стала торопливо обуваться.
– До свидания. – Она протянула мне мягкую теплую руку.
– До свидания, – легонько, чисто символически, пожал я ее ладонь.
После ухода врача я взял выписанный ею рецепт. Название лекарства мне ничего не сказало. Скорее всего, Лиза выписала Арине какие-то общеукрепляющие микстуры. Меня интересовал оттиск личной печати врача. «Кононенко Елизавета Владимировна». Отлично!
Я ладонью проверил температуру у дочери, сходил на кухню, покурил.
Классик советской детективной литературы Юлиан Семенов писал, что шеф гестапо Мюллер всегда доводил любое начатое им дело до конца. Даю гарантию, что Юлиан Семенович не был лично знаком с Мюллером и не мог знать его привычки. Давая характеристику шефу ведущей немецкой спецслужбы, писатель Семенов наделил его теми качествами, которыми должен обладать настоящий контрразведчик. Не враг, но профессионал, мастер своего дела.