Настоящая сила мышц крылась вовсе не в их размере и даже не в их тренированности или генах. Она полностью зависела от мощности сократительного сигнала мозга. Сейчас мои естественные усилия мышц преумножались управлением материи, из которой они состояли, как бы вдогонку, равно как и этот камень, инерцию которого я усилил мощным пинком. А что если по тому же принципу усиливать не мышцу, к которой поступает сигнал, а… сам сигнал? Мой мозг управлял всей материей, включая ту, из которой состоял сам. А значит, он вполне мог стимулировать самого себя…
Конечно, на пути к скелетной мускулатуре всегда стоял своеобразный резистор, целью которого было предотвращение отрыва сухожилий от костей путем поглощения избыточной мощности сигнала. У тренирующихся людей пороговое значение резистора со временем ослабевало в связи с тем, что связки неизбежно крепли. Хоть и мышцы за все это время внешне могли и не меняться, его силовые возможности все же росли.
Ведь в приоритете мозга прежде всего была сохранность опорно-двигательного аппарата, за исключением моментов, когда на кону стояла жизнь. Когда самые обычные люди демонстрировали чудеса силы и выносливости, в связи с тем, что функция резистора отходила на второй план. Или она отходила на второй план из-за сбоев в нервной системе, в момент припадков или того же столбняка, когда больным сводило спину так, что они ее себе ломали или их зубы крошились от ужасно стиснутых челюстей.
При таком раскладе усиливать сократительный сигнал казалось бесполезным – мои биологические резисторы все излишки попросту поглотят. Однако это не должно было распространяться на материю, которая мне не принадлежала. Между нами отсутствовал сдерживающий барьер. Возможно, я и ошибался, тем более у меня пока даже не было представлений о том, с какого конца преумножать этот сигнал. Но казалось глупым хотя бы просто не попробовать это проверить.
И проверить это нужно было обязательно на чем-нибудь в обычном случае неподъемном. Вспомнив окрестности, я тогда встал и побежал к отвесному скалистому обрыву. Там был массивный выступ, что несокрушимо нависал над пыльной низиной. В его тени можно было прятаться от солнца весь день, настолько тот был огромным. Цельная порода, которую могло обрушить разве что время. А чтобы оценить его размер взглядом, стоя снизу, приходилось отклонять голову назад. Да-а, это уже не пластиково-алюминиевый трейлер…