Зато продолжила я:
— Ты с ней…
Не смогла закончить фразу.
Ты с ней спишь? Встречаешься? Планируешь провести остаток жизни? Какой из этих вопросов я должна была задать своему мужу прямо сейчас? На этой кухне, в присутствии наших детей?
Муж не стал отпираться. Не стал юлить, извиняться, жалеть. Он просто сказал:
— Да, я с ней. И вчера я сделал ей предложение.
Это какой-то бред. Дурной сон, который никак не закончится.
Ведь не бывает такого, чтобы вчера все нормально — обычная семья, со своими хлопотами и проблемами, а сегодня все слилось в мусорное ведро, муж превратился в циничного монстра, а дети спокойно сидели рядом и не видели в этом ничего странного или страшного.
— Насколько мне известно, многомужество в нашей стране запрещено законом. И делать предложение другой женщине, при живой жене, как минимум…невежливо.
— Поэтому мы сейчас здесь и собрались. Я развожусь с тобой, Вер. Документы уже готовы.
Меня будто ударили. Сильно-сильно, прямо в солнечное сплетение. Лишая возможности дышать, шевелиться, жить.
Отчаянно захотелось присесть, но на моей половине кухне не было стульев, а подходить ближе к тем, кто так хладнокровно пытался меня убить – страшно.
Рядом с ними я почувствовала себя не просто одной и на темной дороге, а совершенного голой где-то в районе северного полюса.
— Надо же…какой быстрый.
— Ты не думай, что мне легко далось это решение. Это было непросто, но…
Я перебила его:
— Сколько ты уже с ней?
— Какая разница, Вер?
— Сколько. Ты. С ней?!
— Зачем тебе это? — мрачно спросил муж.
— Я хочу знать, сколько времени ты меня обманывал. Сколько времени вы все меня обманывали.
Дети сидели, как мыши, загнанные в угол. Съежились и, кажется, даже не дышали. Им было неудобно, стыдно, и они бы с радостью оказались в любом другом месте, а не здесь, и в то же время я чувствовала, что они на стороне отца. Не на моей.
Никаких «папа, как ты мог?» не прозвучало. Они просто отводили взгляды в сторону и молчали. Потому что для них это не сюрприз. Они все знали. И принимали, как должное.
— Не переводи на них. Это наше с тобой дело.
— Это ты настоял на семейном совете, — сипло напомнила я, — Так что пусть тоже говорят. Я имею право знать…как долго вы держали меня за дуру.
— Мам… — начал было Артем, но Коля остановил его небрежным движением руки и заговорил сам: