Стук в окно повторился.
Повернувшись на стук, она увидела белого породистого голубя, сидящего на подоконнике.
В тот момент, когда царица на него посмотрела, он снова постучал клювом по деревянной раме.
«Хм, голубь… какой красивый! – подумала она, разглядывая птицу, и тут обратила внимание, что у него что-то привязано к лапе.
– Эй, кто-нибудь там!? – позвала она, и в комнату моментально вбежала служанка по имени Дора.
– Да, госпожа. Что прикажете?
Указав на окно, царица сказала.
– У него, похоже, письмо на лапке. Попробуй его взять, только, очень аккуратно, не спугни. Хлеба дай ему, что ли.
Служанка взяла кусок хлеба, покрошила его на ладони, медленно подошла окну и аккуратно насыпала хлеб на подоконник. Голубь тут же подошел к ней и стал клевать хлеб.
Протянув руку, она спокойно взяла птицу и удивленно произнесла:
– Смотри-ка, не боится совсем. Это с нашей голубятни. Странно, что он прилетел сюда, а не к себе домой.
Она осторожно сняла с лапки листок пергамента с запиской и отпустила птицу на подоконник. Голубь доклевал хлеб и только тогда улетел.
Развернув письмо Камилла тут же приказала:
– Позвать царя, срочно!
Ей не пришлось долго ждать, так как Ятон находился в соседней спальне.
Мгновение спустя он уже держал письмо в руках, а супруга, лежа на постели, встревоженно следила за выражением его лица.
В письме была всего одна строчка.
На Андриану напали пираты! Помогите!
Видимо, почувствовав тревогу матери, ребенок забеспокоился во сне, и царица, бережно пододвинув его к себе, приложила дитя к груди. Призвав одного из слуг, Ятон вручил ему письмо и властно распорядился.
– Срочно отправить Фемиду на помощь Андриане. Может быть, они еще успеют.
Взяв письмо, слуга побежал выполнять приказ, а царь, присев рядом с супругой на постели, вздохнул, и стал с умилением наблюдать, как она кормит сына. Младенцу было всего несколько часов отроду, и теперь, когда он был чистым и запеленатым, он вызывал у отца восторженное чувство благоговения и трепета.
– Ты уже подумала, как его назвать, милая? – спросил он жену.
– Пока нет, мой господин, – ответила она. – То, что мне приходило на ум, почему-то как-то не подходит к нему.
Младенец перестал сосать грудь, и в этот момент кисть ребенка выглянула из-под пеленок. Заметив какое-то темное пятнышко на его миниатюрной ручке, Ятон поднял бровь и обратился к стоящей рядом служанке: