– А вы не хотите отобедать, господа? – вдруг спросил Эмиль. – Я знаю здесь одно хорошее место. Там очень достойные, и выпивка, и закуска, и обстановка, и, что самое главное, цены. Думаю, вам понравится.
Переглянувшись, Серт и Атэс согласно кивнули и последовали за римлянином.
***
За столом было бы тихо, если бы не надрывный плач ребенка.
Армиль пыталась его успокоить, но малыш продолжал плакать, и это немного раздражало и Кратиса, и остальных пиратов.
– Сейчас-сейчас, – извиняющимся тоном сказала атаманша, – он просто хочет есть. Я сейчас ему дам грудь, и он успокоится.
Кто-то отодвинулся в сторону, предоставив ей удобное место на скамье в углу.
– По какому случаю сбор? – спросил боцман беззаботным тоном, как будто он не чувствовал или не хотел чувствовать серьезности обстановки. Его настоящее имя было Данель, но так его звал, пожалуй, только капитан. Остальные звали его Бывалым. Он был самым давним и верным другом Кратиса, и самым старшим на корабле, поэтому мог позволить себе некоторую фамильярность в своем обращении как к самому атаману, так и к другим пиратам. Никто не обратил внимания на его вызывающе-небрежный тон, поскольку все знали, что атаман ему полностью доверяет, но, если что-то и позволительно для Бывалого, совсем не обязательно, что это позволительно другим.
– Терпение, Данель, дружище, – ответил Кратис, – сейчас все объясню.
Атаман подождал, пока Армиль усядется поудобней в углу камбуза и приложит ребенка к груди, чтобы малыш перестал плакать.
Наконец воцарилась тишина.
Теперь в открытое окно камбуза был слышен лишь плеск волн о борта судна и редкие крики чаек.
Тяжело вздохнув, атаман начал говорить:
– Что ж, в этот раз наш поход удался, и я очень доволен, что мы никого не потеряли…
При этих словах он обвел глазами всех присутствующих и… натолкнулся на красноречивый взгляд супруги.
– Хм… н-да… то есть, почти никого, если не считать нашего сына.
Он кашлянул, и все слушающие отметили для себя, что ему, видимо, потребовалось некоторое время, чтобы справиться с нахлынувшими на него чувствами и противным комком в горле.
– И именно поэтому поводу я и собрал всех вас.
Кратис снова сделал паузу, как бы собираясь с силами. Он задумчиво посмотрел в окно и перевел взгляд на жену. Ей явно было трудно держать ребенка, поскольку одна ее рука была прострелена и перевязана, но было видно, что она терпит и старается не обращать внимания на боль. Видимо, это придало ему сил, и он уже намного спокойнее добавил: