После того как Гульшагида уснула, Шахназаров долго лежал в задумчивости. «Как ни говори, всё богатство останется у этой девушки, все сокровища в доме тоже. А чему сожалеть? Всю жизнь служили мне и мать и дочь», – думал старый медведь. Гульшагида заслуживает похвалы, смотри, как организовала юбилей. Конечно, он не вправе забывать и о своей дочери, что в Ташкенте. И не забудет, выделит, что надо, пока жив, Бог даст. Хотя у дочери и своего богатства достаточно. Зять – человек авторитетный, не опускался ниже министра. Думы его унесли в Среднюю Азию. Умел жить Шахназаров: приедет в Ташкент, и там его на руках носят. Соберётся в гости к дочери, в аэропорту его встречает личная машина Шарафа Рашидова. Первым делом надо было заехать к нему. Рашидову нравилось это. Нет, он не только первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана, он – открытый собеседник, писатель, историк и философ. Два тюрка не могут наговориться. Не успеет как следует посидеть, поговорить с дочерью, зятем и внуками, как увозят на дачу ЦК Компартии в районе Бешагач. Там уже другой мир, седьмое небо, земной рай. Цветы, цветы… каких только здесь нет! Каждый шатёр окружён цветами, виноградными лозами. В укрытых зелёными в узорах пологами гротах установлены маленькие столики или низкие узбекские лавки. Постелены ковры, откуда-то дует прохладный ветерок, приятно. Протекающая через дачу горная река поглощает испепеляющую жару южного солнца. Фонтаны с плавающими в них лебедями тоже освежают окружающий воздух. Кажется, здесь собраны разные птицы со всего света! Музыка живых голосов. О, это быстрое течение реки Анхор! Протекая вокруг дачи через скалы и устремляясь вниз в пропасть шумным, таинственным водопадом, уносит, кружа, от мирской суеты куда-то в неизвестность… Посреди зелёного моря дворец из белого мрамора – гостевой дом, снизу из-под горы кажется вознесённым на небо – точь-в-точь как индийский Тадж-Махал! В этих великолепных дворцах и Шахназаров оставил свои глубокие следы. Небольшого роста, со сросшимися густыми бровями, с длинными до пят волосами, сплетёнными в двенадцать кос, с гибким змеиным станом девушка – узбечка Наубархон до сих пор перед глазами. Вечерами она мыла ему ноги, в его комнату подавала еду, готовила постель и укладывала спать под узбекские напевы. В те времена Шахназаров был молод, красив, полон страсти. Теперь он повернулся с Юга на Запад. После юбилея напали на него неописуемые чувства, на душу легла тоска. Спасибо Гульшагиде, посещая его, она прибавляет ему много сил и вдохновения, бодрости и энергии. Он любит подолгу любоваться её плотным телом шоколадного цвета, изящной фигурой. Поглаживает её, берёт в свои объятия и впитывает в себя её здоровую энергию. Девушка его омолаживает. Нет, поддаваться рановато ещё Шахназарову, надо ещё справить восьмидесятилетие, девяностолетие, затем ждать столетия. Он искренне верит в обещанные Козерогом девяносто три года жизни. Делами фирмы займётся завтра, да и Шахмиран, наверно, приехала недаром. Завтра, завтра… Потихоньку Шахназаров погружается в сон.