В дальнейшем я буду опираться главным образом на исследования науки и техники (STS), которые в течение уже какого-то времени призывают к более нюансированному пониманию влияния техники на время. Такой взгляд позволяет понять, что общество – это не только его техника, а техника – это не одни лишь устройства и механизмы. Иными словами, социальный мир нельзя свести к технике, составляющей его содержимое. При таком подходе роль техники отнюдь не умаляется – наоборот, она становится еще более значительной. Лишь учитывая социоматериальные практики, мы получаем возможность осознать весь размах взаимодействия между техникой и обществом.
Такой подход неизбежно ставит под сомнение всеохватное линейное постулирование всеобщего ускорения, указывая на существование более сложного темпорального структурирования наших ощущений. Он требует от нас задаваться вопросами, например, когда и где люди сталкиваются с ускорением (а также с замедлением) и как это сказывается на качестве нашей жизни.
Хотя само по себе ускорение редко рассматривается в качестве ключевой темы социологического анализа, оно неизменно присутствует в теориях современного общества. Физики четко представляют себе, что такое скорость, но при описании того, как люди воспринимают время в сверхскоростном обществе, это понятие используется для обозначения самых разных явлений. Это создает дополнительную путаницу из-за того, что сжатие времени имеет много аспектов, и если одни стороны жизни ускоряются, другие не обязательно претерпевают ускорение и даже могут замедляться.
Заметным исключением является Хартмут Роза, подробно разбирающий, почему западные общества – это ускоряющиеся общества. Я считаю его определение и проводимое им различие между разными аспектами ускорения полезными и буду использовать их здесь[12].
Первой и наиболее измеримой разновидностью ускорения является ускорение транспорта, связи и производства, которое можно определить как техническое ускорение. Второй является ускорение социальных изменений: речь идет о том, что ускоряется сам темп изменений, происходящих в обществе. Ключевая идея при этом состоит в том, что в позднемодерных обществах в целом снижается институциональная стабильность (например, в семейной и профессиональной сферах). Третьим процессом является