– Смотри, она всю жизнь в деревне прожила, скучать будет, – возражал дядя Лёня. – Корову придётся зарезать.
От этих слов у Люды чуть сердце не остановилось. Ей стало плохо, она залезла под кровать и уже представляла сцену расправы над её любимой Бурёнкой. Слёзы покатились по щекам, но она ничего не могла сделать. В деревне видела, как закалывают поросят. Взрослые старались делать это в отсутствие детей, но иногда не получалось. Разделка туш вызывала у девочки отвращение. Она не понимала, зачем убивают животных?
– Неужели им так есть хочется? – негодовала внучка, обращаясь к бабушке.
– Семья большая, кормить детей надо, – объясняла бабушка Катя, хотя было видно, что и ей это не по душе.
Люда с ужасом ждала дня, когда придётся расстаться с Бурёнкой. Взрослые говорили про какую-то косу. Как потом оказалось, ею в деревне косили не только траву, но и перерезали коровам горло. В день, когда было решено покончить с Бурёнкой, она не вылезала из-под кровати до тех пор, пока взрослые не сообщили, что кормилицы больше нет, и снова заплакала, вспомнив, как гоняла её в стадо, как доила …
На следующее утро Люда проснулась без настроения. Взрослые уже суетились, собирали бабушкины вещи, грузили на лошадь, запряжённую в сани, большие куски мяса. Дядя Лёня расстилал тулуп из овчины, чтобы ездоки не замёрзли. Больше всех переживала бабушка. Люда видела, как у неё на глаза навернулись слёзы, и она что-то быстро зашептала, наверное, молитву.
– Но-о-о, милая! – отец дёрнул за уздечку, и лошадь нехотя пошла по направлению к железнодорожной станции.
От деревни до города предстояло проехать двадцать пять километров. По дороге разговорились, папа пытался шутить, чтобы никто не грустил, и уже под вечер сани оказались у знакомых ворот дома, где жила девочка. Увидев маму, она немного успокоилась.
4. Сестра
Сестра всегда оставалась для Люды загадкой, наверное, потому, что не хотела с ней водиться. Разница в три года делала её серьёзной и неприступной. К тому же Лена ходила в школу, о чём маленькая девочка могла только мечтать. Она хорошо помнила, как первого сентября вместе с папой вошла в просторный класс, в котором стояли деревянные парты и пахло свежей краской, увидела у школьной доски сестру с большим букетом осенних цветов – разноцветных георгин, гладиолусов и махровых астр. На ней была нарядная школьная форма: коричневое платье с белым воротничком, окаймлённым гипюровым кружевом, ослепительно белый накрахмаленный фартук – особая гордость всех девчонок. Завершали ансамбль аккуратно завязанные капроновые банты в косичках. Они тоже были белоснежными. Каждая хотела выглядеть лучше других.