В школе он много интересовался электроникой. Дома паяльник не выключался совсем, в комнате стоял дым коромыслом от канифоли. Постоянно кто-то приходил и что-то приносил, какие-то приборчики, радиодетали и прочее. Вася не только чинил, но и постоянно собирал, что-то свое. В восьмом классе он собрал кассетный магнитофон из оставшихся запчастей, правда проигрывающую японскую головку ему пришлось купить, а деньги у него уже тогда водились, ведь чинил он не всем бесплатно.
После школы училище, армия и везде он только повышал свою квалификацию, затем работа на предприятии по ремонту бытовой техники. Иногда вечерами после работы в нем просыпалось какое-то смутное желание, и тогда он брал паяльник, и вся комната наполнялась дымом как в юности, но этого заряда хватало ненадолго, и вся романтика улетала вместе с дымом в форточку без следа.
Дома он думал, что вот завтра задержится на работе и поделает что-нибудь для души, но на следующий день, как правило, были какие-то незавершенные дела или просто неохота. Все дальше и дальше отодвигалось время великих свершений. Прикупив домик в деревне, Василий Петрович лелеял мечту, что уж там-то ему точно никто не сможет помешать. Но приехав туда с семьей или один, видел, что тут чуть покосилось, там надо немного подправить, дров для бани наколоть, землицы чуть подкопать. А уж вечером он всем покажет! Но вечером после бани, ноги сами несли его к вечернему телевизору и уже не в силах встать, он так и засыпал перед ним с пультом в руках. Утром начиналось все сначала. Наконец, оставив все попытки и с твердой уверенностью набраться в деревне сил для решительного и бесповоротного броска в городе, он мощно и всей грудью вдыхал чистейший деревенский воздух и уже без всяких зазрений совести засыпал вечером перед телевизором.
Приезжая домой в еще более разбитом состоянии, мечтал лишь об одном – взять отпуск за свой счет. Нет отпуск он иногда и брал, но вот проводил его по большей части возле того же телевизора. Поначалу его немного мучила совесть, где то глубоко внутри маленький кусочек ее еще был подвязан на тоненькой ниточке, но Василий Петрович мощным волевым усилием перерубил ее кухонным ножом, которым только что чистил картошку с его огорода, и которой очень гордился. А тогда тридцать лет назад, ни о какой картошке и речи быть не могло. «Почему же радость ушла?» – спрашивал он себя. Казалось бы, ему, электрику высшей квалификации, да с такой работой можно почивать на лаврах, а вот сегодня ему стало тошно от такого лавра. Сейчас его сердце сжимали тиски, тиски которые он сам же себе и построил. Они были добротные и сделаны, как и положено, с нелюбовью, и от этого сильно жали. Его сердце кричало и уже давным-давно, а он услышал только сегодня. Только сейчас он понял, на что ушла вся его жизнь. Он жил лишь для того, чтобы уничтожать изо дня в день свое сердце.