Полковник кивнул.
Майор открыл свою папку, вытащил листок с какими-то графиками, протянул своему собеседнику.
– Одиннадцатый объект находится в зоне ответственности второй гвардейской танковой, в операционном районе двадцать первой мотострелковой дивизии; пас его триста сорок восьмой батальон из Людвигслюста. Расположен колодец с изделием в лесном массиве у станции Ясниц. Коды на нем в прошлом году менял майор Кведеравичус.… Который, как я понимаю, теперь неизвестно где. Не то в независимой Литве, не то в Латвии – я в них путаюсь, хрен этих прибалтов поймешь.
Полковник тяжело вздохнул.
– Мда-а-а, ситуёвина…
Затем, встав и подойдя к окну, Антонович поглядел на лежащий перед окнами плац, забитый предназначенной к эвакуации инженерной техникой, находящейся в окружении деятельно копошащихся вокруг нее двух сотен солдат в бушлатах второго (если не третьего) срока носки (старшины всё, что имело хоть какую-то ценность, старались сберечь для продажи, одевая бойцов в сущее рванье; бороться с этим полковник бросил еще полгода назад – ввиду полной бесполезности). Бойцы спешно обшивали досками разное инженерное имущество, крепили по-походному стрелы, ковши, грунтоотвалы и ЗИПы на инженерных машинах; а, кроме того, как предполагал полковник, отвинчивали от техники те детали, которые, по солдатскому разумению, они могли бы продать хозяйственным немецким бюргерам. В первые месяцы вывода пойманных с поличным солдатиков карали за это нещадно, но когда полковник, будучи в командировке в Богучаре, увидел, что бережно упакованное в Германии имущество в родимом Отечестве гигантскими бесхозными терриконами складировалось на голой земле под открытым небом, проще говоря – сваливалось в бесполезные кучи никому не нужного железа – репрессии против солдат, продававших немцам всякие мелочи, тут же были прекращены. И ладно бы под откос любимая Родина сваливала только железо – где там! Целые дивизии живых людей новоявленное российское руководство бросало жить в поле…
Еще раз тяжело вздохнув, полковник продолжил:
– Это тебе, Звягинцев, неизвестно, где ноне обретается майор Кведервичус – который, к твоему сведению, литовец из Каунаса. А Зуйко мне докладывал недели две назад – видели нашего бывшего, так сказать, товарища по оружию, возле дома номер девятнадцать дробь двадцать один, который на тихой улочке Форенвег в берлинском районе Далем расположен. На камере наружного наблюдения, какую чекисты подле этого домишки оборудовали, друг наш литовский засветился. А въехали в этот дом полгода назад, чтоб ты знал, не совсем обычные жильцы. Работу которых контролирует лично герр Конрад Порцнер, шеф лавочки под названием Бундеснахрихтендинст, штаб-квартира коей находится в Пуллахе, пригороде Мюнхена. Слыхал о такой?