Ариадна Львовна хотела об этом рассказать Еве, но подумала, что та сама, в конце концов, узнает все от «доброжелателей».
Ева уволилась с работы и очень переживала, как к этому отнесется ее Яшенька. Он оставил ей свою кредитную карточку, на которой по-прежнему не было денег.
Ариадна Львовна помогала Еве, как могла: покупала продукты за свои деньги, готовила еду, водила детей гулять.
Вскоре к финансовым проблемам соседки прибавилась еще одна – у Людмилочки заболело ушко. Отпускать к врачу Еву одну с ребенком в депрессивном состоянии Ариадна Львовна не решилась. Она быстро оделась и позвонила в дверь соседки. Какое-то время никто не открывал. Ариадна Львовна прислушалась. Затем она принялась стучать в дверь и громко звать Еву. За дверью что-то зашуршало. Наконец, Ариадна Львовна еле разобрала голосок Людмилочки:
– А мама плачет.
Ариадна Львовна еще активнее принялась барабанить в дверь. Наконец, щелкнул замок, и дверь медленно отворилась. На пороге показалась зареванная Ева.
Глядя на Ариадну Львовну глазами побитой собаки, она сообщила:
– Звонил Яшенька, он не будет ночевать дома. Меня назвал истеричкой.
Ева зарыдала. Эти рыдания забирали ее последние силы.
Людмилочка, глядя на маму, тоже заплакала.
«Осталось и мне разреветься, и девочка останется один на один с больным ухом на всю ночь», – подумала Ариадна Львовна и, как можно суше, проговорила:
– Так, дорогая, если мы не соберемся за пятнадцать минут, то просто не попадем на прием к врачу.
Ариадна Львовна быстро одела Людмилочку, вытерла слезы Еве и заставила ее одеться.
По дороге в поликлинику, Ариадна Львовна всячески старалась отвлечь соседку от мрачных мыслей, выискивая подобные ситуации в жизни своих знакомых, подруг, знаменитостей.
Ее старания увенчались успехом, на пороге поликлиники Ева стояла уже приободренной.
Ева заняла очередь. Ариадна Львовна в это время заскочила к врачу и взяла листок записи, по которому в регистратуре дают карточку ребенка. Ей приятно было пройти коридорами поликлиники, потому что когда-то и она приводила сюда свою дочурку, которая уже совершенно самостоятельна. Кто знает, может, и ее дочери в трудную минуту поможет какая-нибудь сердобольная тетенька вроде нее.
Вот и регистратура. Ничего не изменилось: тот же кабинет, то же окошко, только девушка в нем другая.