Сказал так старик и подумал, что виноват он в том, что старший без вести пропал, а еще более виноват будет, ежели и средний пропадет. Тогда уж точно помрет и пред Богами в мире Прави5 не оправдается. Сошли снега, речки ото льда освободились, птицы на свои гнездилища вернулись, и, собравшись в дорогу, забрав двух коней, ушел Радимир. Весна в труде, осень в радости, да только теперь все на плечах младшего Святогора. Поле пахать, зерно сеять, за табуном смотреть, сено косить, урожай собрать, уже и зима близка. Нет братьев. А у околицы снова дуб сохнуть начал, да только теперь тот, который в день рождения Радимира посажен был. И в который раз уже подходит к матери-ведунье Святогор и спрашивает:
– Живы ли братья?
– А ты как сам ведаешь? – на вопрос вопросом отвечает мать.
– Живы! Чую.
– Живы, сынок, только не понять мне, сколько в воду ни смотри, что их держит? Не полон, не клеть. А что? Не понять. Беда, ох беда! – так отвечала мать Святогору, а старик, тот совсем немощен стал, из избы редко выходит. Вот и зима к концу, а сыновей все нет, и, не стерпев до конца масленицы, однажды вечером обратился сын к отцу:
– Ты послушай, батюшка, своего сына младшего. Ушли мои старшие братья в сторону далекую, ушли за делом праведным, отца родного от немощи избавить. Да случилось с ними невесть что. Но ведь мы знаем твердо, что живы они. А ежели живы, то, думается мне, что на разум их кто-то хмару6 навел, вот и помутился их разум, не могут они домой вернуться. Ты ведь знаешь, батюшка, что я ко всем наукам прилежен был, и мечом владею, и луком, и к ведовству как никто другой из нас способен и матушкой обучен, а за последние два лета еще преуспел. Мне двадцать первое лето пошло. Так позволь вам нанять работника в помощь по хозяйству, а я, с твоего благословления, за братьями пойду, на выручку. Благословишь ли?
– Молод ты еще, Святогор. Боязно мне тебя отпускать. Давай еще подождем. Я поутру с матушкой твоей разговаривал, сказала она, что сон дивный видела, будто стая волков в кругу обережном7 и все смирные, а два из них все пытаются из круга выйти, а выйти не могут.
– Ну так и мне так видится, ворожба это, батюшка! Помочь им надо!
– Погодим еще, авось вернутся. А я с князем тем временем посоветуюсь, глядишь, поможет чем-либо, – ответил старик, и на том порешили. А весной князь, собирая в поход трехтысячное войско, аримийцев