– Это коммерческая тайна.
– Уже не тайна. Исчез человек. Исчез в то время, когда велись важные переговоры, когда от его решения зависело, потеряете вы свои акции нефтяной компании, будете объявлены банкротом или вам дадут передышку, время, чтобы вы смогли собрать деньги.
– Я вижу, вы много знаете.
– Неужели вы думаете, что Максим Володарский, которого нет нужды вам представлять, станет что-либо скрывать, когда речь идет о жизни его лучшего друга и партнера?
– У вас нет никаких оснований обвинять меня в исчезновении Салихова.
– Почему же? – с напускной невозмутимостью произнесла Наргиз. – У вас был мотив. Почему мы должны верить, что вам удалось достигнуть компромисса? Может, Салихов счел, что одного раза достаточно – он ведь уже однажды отстрочил срок платежа на полгода, – и потребовал расплатиться сполна? Так, скорее всего, и было. Однако вас такое решение не могло устроить, и единственный выход, который вы усмотрели, – убрать своего кредитора.
Наргиз впилась глазами в Фазэрса. Как он отреагирует на ее обвинение? Нет, испуга на лице никакого, но он был явно встревожен.
Хозяин кабинета, попросив разрешения, нервно закурил сигарету, не докурив, раздавил ее в пепельнице и тут же закурил следующую.
– Это ни к чему не привело бы, – медленно произнес он. – Мне нужна его подпись под документами, и ни временное исчезновение, ни смерть мистера Салихова для меня не желательны.
– Это как сказать! Вы не можете не знать, что право подписи под всеми документами, в том числе и под вашими, в отсутствие Салихова имеет вице-президент «Эконом-банка» Максим Володарский. Вы могли решить, что если не Салихов, то он согласится пойти вам навстречу и еще раз продлить срок платежа.
– С какой стати он стал бы это делать?
– Скажем, вы намеревались подкупить его, предложив энную сумму денег.
Фазэрс с искренним любопытством посмотрел на нее.
– А что, Максима Володарского так легко купить?
– Нет, но вы ведь могли этого не знать. Раз вы вели какие-то дела в Москве, значит, сталкивались с российскими чиновниками, бизнесменами и знаете, как легко они продаются. Все дело в цене: одни продаются за большую, другие – за меньшую сумму.
– У вас сложилось превратное мнение обо мне.
– Я вас совершенно не знаю, мистер Фазэрс.
– В таком случае вы не имеете права обвинять меня в чем-либо.