Для начала лошадь укусила его за палец.
– Ты у нас что, плохая девочка? Зачем укусила? – он отошел от нее. Вытер палец о грязный фартук. Посмотрел недоверчиво: сначала на окровавленную ткань, затем – на злую непрошенную гостью.
– Ффр-р-р, – ответила лошадь, – ффр-р-р.
Заставить его напасть можно было только одним способом – хорошенько его напугать. Поэтому Ишоф, грозно ворча и страшно изогнув шею, насколько это было возможно, пошла прямо на него.
– Эй, эй, ты чего? – в глазах мужчины промелькнул испуг.
Все шло совсем не по его сценарию. А Ишоф продолжала наступать. Она решила подняться на дыбы и заржать, чтобы окончательно сбить его с толку. И пусть она не молодая здоровая лошадь, которая может перемолоть сильного мужчину в труху, но и отнюдь не безвредна. И мясник это знал.
Копытом она сильно задела его плечо. От неожиданности мужчина потерял равновесие, упал на спину и закричал, закрыв лицо руками. Копыта приземлились рядом с его головой.
Не помня себя от ужаса, мясник, кое-как встав, кинулся за тесаком – единственным оружием, которое находилось поблизости. Его руки дрожали.
– Ну, смотри у меня! – проревел он.
А дальше… Ишоф никогда не чувствовала такой боли. Она не могла понять, почему ей вдруг стало ничего не видно, как будто весь окружающий мир накрыла дурнопахнущая, мокрая и липкая пелена. А потом все закончилось.
Тяжело дыша, мясник смотрел на то, что сделал. Тесак торчал точно между глаз этого странного животного. «Кобыла взбесилась, что ли?» – подумал он.
Но раз уж все произошло так, нет смысла пропадать добру. Конское мясо – оно самое вкусное. Раз уж взялся за тесак, так доводи дело до конца.
Лошадь, конечно, не дышала. Ловко и быстро – многие годы упорного труда – мясник вскрыл артерии и вены в области шеи животного. Кровь брызнула во все стороны. Затем он принялся сдирать с лошади шкуру. Работы было много – похоже, он задержится на заднем дворе надолго. После этого нужно будет извлечь внутренние органы, затем – разрезать тушу поперек, а потом – на более мелкие части. Время бежало быстро.
Раздумья мясника прервал голос с улицы – его кто-то звал. Когда через пару-тройку часов он вернулся, освежеванной туши не было.
– К-к-кто здесь? – прокричал он.
В это время Ишоф, высунув язык, сидела не так далеко от того двора, под каким-то большим деревом. Раны ее почти затянулись, и шкура снова была на месте.