– О-о-о!.. – только и могу выдавить, чувствуя, что сознание плывет, растворяется от накатившей похоти, бешено пульсирующей внутри. Ни разу в жизни не испытывала такой жгучей потребности, тяги к мужчине…
О такой страсти я даже в книгах не читала. Наверное, поэтому сейчас чувствую себя так, будто вот-вот сойду с ума. Все тело охвачено огнем и могу думать лишь о том, что хочу прижаться к этому мужчине как можно крепче, обвиться вокруг него.
Но стыд заставляет все еще сопротивляться своим желаниям. Судорожно сжимаю кулаки, чтобы не заключить его в объятия.
Его пальцы скользят по влажной плоти, и я тихонько взвизгиваю от прострелившего наслаждения. Эмоции на грани. Меня прошивает разряд в двести двадцать, не меньше. Содрогаюсь.
– Тебя что, никогда никто там не касался?
Вдруг понимаю, что он пытается добавить в голос насмешку, но у него не выходит. Он напряжен не меньше моего. Вглядываюсь в красивое до порочности лицо. На его щеке дергается мускул. Этот человек для меня словно опасный наркотик… Может доставить невиданные по силе ощущения, а может убить.
И я почти согласна на смерть…
Нет, я должна оттолкнуть его!
Начинаю ерзать, чтобы отстраниться от ласкающей меня руки, и задеваю влажным лоном бугор, торчащий из-под рясы. Священник издает глухой стон.
– Ты так напряжена, малышка. Я хочу тебе помочь. Только помочь. Я помогу тебе кончить, чем не богоугодное дело?
Из его груди вырывается хриплое дыхание, его губы снова накрывают мои, на этот раз поцелуй еще более властный, становится все более жарким, более страстным. Рука между ног ласкает все сильнее, надавливая. Нащупывает особенно чувствительное местечко и кружит по нему. Это непередаваемо. Перед глазами сверкает, я точно в эпицентре фейерверка.
Кажется, окончательно теряю разум, потому что начинаю сама подаваться вперед, чтобы быть еще ближе к этим пальцам…
Один из которых вдруг входит в меня… Совсем немного, но я вскрикиваю от боли.
Священник убирает руку.
– Ты и правда девственница…
Тихий вздох.
– А ты подонок, – хриплю ему в губы.
Он вдруг обхватывает мою талию и ставит меня на ноги.
– Ты абсолютно права. Исповедь окончена.
Эти слова, произнесенные абсолютно равнодушным тоном, действуют на меня, как ведро ледяной воды. Реальность накатывает оглушающей пощечиной.
Вспыхиваю от стыда и унижения.