– Так за чем же дело стало? Я и коньячок привезла.
– Нет-нет, хочу тебя, голубка моя, воспринимать на трезвую голову. Всю жизнь старался, если посторонняя женщина вдруг случится в доме, прежде всего, ее напоить – отчего и сам голову терял. Впрочем, увы, увы, не так часто это происходило – мы все больше работали, ковали ракетно-ядерный щит. Все время сроки поджимали, лихорадка, проверки, тесты. Было, прямо скажем, не до баб-с. А теперь они уже и не нужны. Наслаждаешься только вприглядку молодостью и красотой. Ладно, хватит ерунду нести (это я себе говорю). Пора и чаевничать.
Когда мы уселись за идеально вымытый, до белизны, столик на кухне (до него у деда руки доходили), я задала главный вопрос:
– Скажи, дед Влад! А почему вы все мне так легко поверили? Что я вам внучка? Я ведь никаких вам доказательств не представила?
Он – вот святой человек! – только развел руками:
– А зачем тебе было врать?
– И все-таки?
– Ну, раз твоя мама сказала тебе, что обрюхатил ее мой сынок – значит, она знает. Женщины ведь всегда это ведают. Вдобавок я своего Юрочку хорошо помню, какой он в молодости был. Он не то что ни одной юбки не пропускал… Там другое слово: не мог устоять перед красивой, умной женщиной. Осаждал ее и на все готов был, чтоб добиться. А твоя мама, по твоим рассказам судя и по твоему прекрасному лицу, как раз такой, очаровательной и умной, и была.
– Спасибо, конечно, но все-таки я хотела бы представить доказательства.
– Ты что, какой-нибудь тест ДНК имеешь в виду?
– Совершенно верно. В прошлый раз, когда я была у вас перед Новым годом, я с вашей, Владислав Дмитриевич, расчески в ванной пару волосков сняла.
Он юмористически схватился за голову, за свой седой венчик.
– То-то я чувствую, мне чего-то не хватает.
Дед всячески пытался сгладить неловкость ситуации, а я продолжала:
– И я сдала эти ваши волоски и свою собственную кровь на анализ в соответствующую фирму. И вот они прислали мне результат.
Я залезла в сумочку, достала конверт и распечатала его. Дед следил за моими манипуляциями с нескрываемым интересом.
– Совпадение – девяносто девять процентов и девяносто девять сотых. Я вам действительно родная.
Если честно, я сама никогда даже не сомневалась. Женщина ведь правда, как говорят, всегда чувствует, кто ее ребенка действительный отец.