Сам факт, что Руслан тоже может помнить то, что тогда говорил смущает меня еще сильнее.
И он ведь так и говорит — «запомнил».
Что запомнил? Что я для него ребенок, с которым никто не считается? Даже он сам? Или запомнил, как развел меня на секс, чтобы опорочить? Или все же как мы с ним…
Черт бы тебя побрал, Василиса! Прекрати!
Это все неважно.
Плевать я хотела, что он там запомнил. На здоровье!
Мне просто нужно отвезти сына в больницу и на том распрощаться с Русланом.
В этот раз надеюсь навсегда!
Стараясь держать лицо, наконец трогаюсь с места. Осталось всего ничего. Больница уже виднеется на горизонте. Так что скоро это мучение закончится.
— Вот и почти приехали, — Руслан будто озвучивает мои мысли сыну. — Сейчас посмотрим, что там с нашим мальчиком, да?
«Нашим мальчиком»…
Сердце екает.
Так странно слышать от Руслана такие ласковые слова. И голос его, обычно грубый, становится таким мягким, когда он обращается к нашему сыну.
Въезжаю наконец на территорию больницы и паркуюсь на ближайшее у входа в больницу место.
Благо ночью тут не очень много машин, иначе я бы не справилась впихнуть этот сарай на колесах в тесное парковочное место.
Справившись, вылезаю из высокой машины и иду к пассажирскому, чтобы забрать сына.
Однако Руслан выходит мне навстречу:
— Показывай, где тут приемная для карапузов, — обращается ко мне.
— Мы дальше сами, — протягиваю руки к сыну. — Спасибо за помощь.
Особенно в зачатии, чего уж.
Я хотела ребенка, и Руслан мне его подарил.
Как щас помню, когда обнаружила, что беременна, даже не раздумывала. Побежала на учет становиться в женскую консультацию. Знала, что просто не будет. Я все еще студентка, которой нужно на что-то жить. Но я слишком долго ждала этого малыша, чтобы отказаться от него из-за жизненных трудностей. Знала, что справлюсь.
А теперь вот не уследила где-то и ребенка в больницу привезла…
Так и стоим: я обнимаю пухлый конверт, пытаясь забрать его из огромных рук, а Руслан не отпускает.
Поднимаю на него глаза.
Слишком близко…
— Руслан, пусти, — шепчу я. — Нам нужно в больницу. А ты можешь возвращаться к своим шлюхам.
— Так я не могу, — он как-то изучающе скользит взглядом по моему лицу. В свете уличных фонарей его глаза кажутся еще более пугающе черными, чем раньше.
— Эт-то еще п-почему? — я начинаю нервничать.