Как и все люди, которые очень долго живут вместе, мать, сын и внук прекрасно знали и все слабости друг друга, и особенности характеров, привычки и наклонности. Вот и теперь, встретившись после командировки Семена, все члены этой небольшой, но дружной семьи собрались на небольшой кухоньке и, перебивая друг друга, стали делиться новостями. Пока Лидия Ивановна собирала на стол, сын взахлеб рассказывал отцу о том, что его сейчас так волновало: о трудной сессии, о своих удачах на этом поприще и неудачах Сереги, его верного Санчо Пан-сы. Семен посмеялся, слушая сбивчивый рассказ сына, и только хотел что-то вставить, как слово взяла строгая Лидия Ивановна:
– Так… Хватит болтать, давайте-ка к столу.
Семка обернулся к матери и негромко попытался отказаться:
– Мам, я, в общем-то, не голоден.
– Как это? – грозно сдвинула брови хозяйка.
– Да мы с Павлом в ресторане пообедали, я ж на работу заезжал…
– Понятно, – чуть обиженно протянула мать, – но это не повод отказываться от еды. Давай-ка вот котлетку или блинчик… Еще теплый, так и просится в рот!
Лучистые глаза матери внимательно взглянули на сына:
– Исхудал-то как… Попробуй что-нибудь.
Семка громко захохотал, откинув голову:
– Мама! Опомнись! Как исхудал?! Поправляюсь как на дрожжах…
Сын критически оглядел отца и насмешливо скривился:
– Да, бабуль… Зрение у тебя явно сдает!
Однако Лидия Ивановна, ничуть не смущаясь, тут же парировала, шутливо погрозив при этом Андрюшке кулаком:
– А ты поучи еще бабку, поучи! Ишь! Зрение сдает… Вот мы поговорим с тобой, когда ты до моих лет доживешь!
Андрей в ответ лишь миролюбиво кивнул, спокойно пожав плечами:
– Обязательно поговорим! Вот как мне только стукнет семьдесят, так и побеседуем… Присядем в уголок на диванчике и начнем… Ох и наговоримся!
Все дружно рассмеялись.
Семен женился гораздо позже своего друга.
Давно уже отгремели Пашкины свадебные колокола, у него уже стала подрастать маленькая дочурка, а Семка все никак не мог найти ту единственную, с которой хотел бы прожить всю жизнь и вместе состариться. Порой ему казалось: вот она – та самая, ради которой можно весь мир перевернуть. Но проходил месяц, другой, третий, и он убеждался, что все это не то, не та… Это казалось странным, ведь Семен, веселый, неугомонный, преданный и верный, всегда был на полшага впереди своего друга. Он, замечательный рассказчик, весельчак и выдумщик, вдруг как-то растерялся, сообразив, что просто не может остановить свой выбор на одной девушке. Ему то все казались хороши, то все казались неестественными, напыщенными, ненатуральными. Чего он искал? Он и сам поначалу не понимал, но как-то неосознанно стремился к чему-то заветному, чистому, светлому. Ему хотелось какой-то особенной доверительности, легкости, что ли… Время шло. Павел как-то даже непонимающе спросил: