Ссылаясь на церковные законы о том, что погибших при кораблекрушении нельзя предавать земле и что в субботу оказывать помощь гибнущим в море – великий грех, жители островов Силли смотрели на кораблекрушение у своих берегов как на «Божью благодать». У них был даже свой покровитель – святой Варна. Они бросали в колодцы иголки и молили его ниспослать к утру кораблекрушение.
– Какая прелесть! – восхитился капитан, когда настал черед сладостей.
Он попробовал пирог, который назывался «тарт а либули». Начинка пирога состояла из горячего молока, меда, сливочного масла, ванили и взбитых яиц. Этот традиционный пирог в районе Па-де-Кале любили с давних пор. Без него не обходилось ни одно семейное застолье, особенно в период ярмарок.
– У меня отличный повар! – не преминул похвастаться сеньор Баскет.
– Мне бы такого кока на корабль… – Капитан мечтательно вздохнул. – Мой Матье Обжора может довести любой, самый лучший продукт до состояния полной несъедобности.
– Кстати, о вашей команде, мой любезный друг… – подхватил пэр, решив, что настало время приступить к делу.
Пьер Фарино насторожился и даже отложил в сторону кусок пирога. Вот оно! Сейчас сеньор Баскет назовет цену, которую ему придется заплатит за столь превосходный обед.
– Как вам известно, – продолжал пэр, – у меня есть сын Эсташ. Он буквально бредит морем! Ему исполнилось пятнадцать лет, и неплохо бы научить его морским премудростям, в том числе и навигации. Лучшего учителя, чем вы, достопочтенный мсье Фарино, я просто не вижу. Мне хочется, чтобы он был зачислен в команду судна в качестве… в каком именно качестве, вам решать! – поторопился закончить свою речь сеньор Баскет, заметив, что капитан нахмурился.
Капитан хорошо знал, что собой представляет Эсташ Баскет. Забияка, бретер (правда, его поединки еще не оканчивались гибелью соперника, лишь легкими ранениями, что для дворянских детей было честью), возмутитель спокойствия и хитрец, каких поискать. Взять в команду (да еще и обучить!) такое «сокровище» – это значит получить головную боль на много дней.
– Сеньор, простите, – осторожно начал Фарино, – но я могу предложить ему лишь должность шипбоя[12]…
– Все равно! – обрадовался пэр. – Я согласен!
– А как насчет самого мсье Эсташа?
Надежда умирает последней, и капитан все же рискнул задать такой вопрос, хотя знал, что в дворянских семьях слово отца – закон.