Коллеги поднимаются, постепенно начинают расходиться.
Перемолвившись несколькими словами со своим руководителем, тоже собираюсь выйти.
Но тут в спину бьет ЕГО голос.
— Алена, — резко, хрипло, а дальше еще резче, острее, буквально режет мои нервы: — Задержитесь.
Сердце предательски ухает вниз.
3. 3
Судорожно стискиваю папку в руках. Хотя бы так стараюсь унять дрожь в похолодевших пальцах.
Дверь конференц-зала закрывается прямо перед моими глазами.
Мы остаемся наедине.
Заставляю себя обернуться. Стараюсь встретить его взгляд спокойно.
Не получается.
Стоит нашим глазам столкнуться — сердце в момент дает перебой.
Аверин вальяжно располагается в кресле. Сейчас у него вид сытого зверя. Но это обманчивое впечатление. Уж слишком голодный взгляд проходится по мне. Будто трогает. Обжигает кожу.
И даже осознавая, что нахожусь в большом здании, где полно людей, я совсем не чувствую себя в безопасности. Ведь от него меня никто не спасет.
Аверин способен на все.
И если он знает про ребенка…
При одной мысли об этом сердце болезненно сжимается, а кровь холодеет.
Я понимала, что мы можем встретиться снова. Надеялась, конечно, этого не произойдет. А если произойдет, то как можно позже.
Но судьба решает иначе.
— Твой проект — пустая трата времени и ресурсов, — бросает Аверин.
— Я так не думаю, — заявляю ровно. — Готова привести аргументы…
— Мне плевать, что ты думаешь, — отрезает он. — Я меняю стратегию этой компании. Центральный филиал должен работать только с вип-клиентами. Их твоя презентация не впечатлит.
Прикусываю язык, чтобы не выпалить лишнего.
Один из моих последних клиентов владелец известного ювелирного дома. И его моя работа полностью устраивает.
Так что мои презентации уже впечатляют.
Но кажется, дело не в работе. И не в проекте.
Я с трудом перевожу дыхание.
То, как он смотрит на меня сейчас, тяжело воспринимать. И то, как говорит, — тоже.
Однако похоже, Аверин ничего не знает про ребенка.
Радоваться этому рано.
Ему достаточно открыть мое личное дело, прочесть пару строк и все станет понятно.
— Я могу переделать проект, — говорю, когда повисшая тишина становится невыносимой.
— Зачем? — прохладным тоном интересуется он.
— Повысить эффективность.
— Бедные покупают товары. Богатые — людей. Мне проще нанять того, кому не надо ничего переделывать.
Что же, логично.