Молодую Азми́ру словно окатили холодной водой – до такой степени сжалось объятое паникой материнское сердце. Оно готовилось разом остановиться, а похолодевшее тело сковало неведомой силой, превратившей его в одну большую «ледышку». На доли секунды она замерла, оказавшись не в силах сдвинуться с места… но буквально через мгновение, «расто́пленная» бесконечной любовью и сильной душевной болью, Холод стремительно кинулась вниз, любыми путями намереваясь спасти крохотную дорогую дочурку.
Но что же с той приключилось?
Исправив возникшие недочёты и повторно введя нужный ивановский адрес, бездумная незнакомка построила истинный путь и, не оглядываясь назад (даже не используя машинные зеркала́!), нетерпеливо включила заднюю передачу; следом резко нажала на топливный газ. Верный прямому предназначению, автомобиль по-быстрому набрал приличное ускорение, а двигаясь задом, помчался прямо навстречу спокойно игравшей беззаботной малютке. Внезапно! Безответственная красавица почувствовала сильный удар, способный обозначить разве единственное – неосмотрительный наезд на праздного пешехода; неотвратимые домыслы подтверждались громким вскриком детского голоса. «Пошли вы «на хер», «грязные нищеброды»! Нечего лезть под колеса!» – высказалась она про себя и, не останавливаясь посмотреть, что же на самом деле случилось, кинулась впопыхах удирать, как можно быстрее скрываясь со страшного происшествия.
Немногим раньше Диана, видя, как на нее, следуя на бешеной скорости, мчится большая машина, пронзительно закричала, а уже в следующий миг получала сильнейший удар, направленный пластическим бампером по хрупкому туловищу. Толчок оказался настолько болезненным и одновременно губительным, что миниатюрная девчушка практически сразу же (еще до падения) потеряла сознание и безвольно завалилась на придомову́ю автодорогу. Упала она (если можно так выразиться?) довольно удачно и очутилась под завышенным клиренсом, не попавшая под крутившиеся колеса и дополнительно ничем не задетая. Но! Сломанных ребер стало более чем достаточно, чтобы погрузить шестилетнюю малышку в одно из самых глубоких бессознательных состояний.
Ошеломлённая мать выбежала к трагическому финалу, когда сбитая дочка, находясь в глубочайшем обмороке, в полном одиночестве лежала посередине неширокой дороги и ни словом ни жестом не подавала признаков жизни. В тот драматический час взгляд несчастной матери, обычно самоуверенный, а где-то и нагловатый, не передавал ничего иного, а лишь неподдельный ужас и панический страх невосполнимой утраты.