– Можно подумать, ему кто-то нравится, – буркнул гость.
– Ну почему же, вот женщин он любит. Небольшую комнату озарил неровный свет, и Лерой поморщился: холодный камин, кровать, покрытая серым мехом, грубо сколоченный стол, стулья, большой платяной шкаф и полка с посудой – вот и вся мебель. Хотя нет, еще столик с каббалистической доской и подставка для рамки.
– Как ты можешь здесь жить? – До сего момента – вполне счастливо. Взгляд графа задержался на вышивке – черный конь топчет ногами змей. Оскаленная пасть, горящий адским пламенем взгляд, ярость в каждом движении… – Тебе бы к мозгоправу походить, – тихо пробормотал он, но хозяин дома его услышал. – Не поможет. Так что заставило тебя покинуть прекрасную столицу и проделать дневной переход под дождем?
В это время со стороны корзины раздался тихий писк. Арден нахмурился, прислушиваясь, но писк и шуршание так же резко прекратилось, как и началось, зато кот заурчал громче. – Его величество умирает. – Счастливого пути, – буркнул Арден, и его взгляд на мгновение сверкнул серебром. – У него нет другого наследника. – Не мои проблемы, я пока не научился рожать.
– Его величество приказал тебе прибыть.
Опять писк и … тихое хныканье? Мужчины прислушались, звук раздавался из-под плаща.
– Что там?
Мягко ступая по деревянному полу, Арден подошел к корзине, а затем резко сдернул плащ и замер, ошарашенный увиденным.
– Твою мать, это что? – в голосе Ардена, ведьмака, бастарда короля и грозы сумеречных тварей, прозвучал ужас. Лео выбросил руку вперед, на кончиках пальцев собралась сила, готовая сорваться по первому же приказу мага, но, присмотревшись, граф впитал заклинание обратно. В отблесках свечей он увидел, кто тихонько лежал в большой корзине, укутанный в розовые пеленки. – Здесь записка, – граф Лерой протянул руку и вытащил из кружевных рюшей сложенную бумагу. – “Будь ты проклят, ведьмак, раз не умеешь пользоваться предохраняющими заклинаниями!” – прочитал он. – Все следы уничтожены магией. Посчитай, кто у тебя тут гостил девять месяцев назад? И у кого были остроконечные ушки?
Арден на мгновение замер, а затем застонал, вспомнив имя дамы.
– Вернуть ребенка не получится, если только король не захочет развязать еще одну войну. И что делать?
– Чудесный ребенок, и носик у нее твой.
Впервые в жизни Лео увидел на лице друга детства растерянное и беспомощное выражение. И это было настолько замечательно, что граф не выдержал и расхохотался.