— Раздевайся.
— Ч-что? — горло перехватывает. Его взгляд прожигает своим льдом меня насквозь.
— Ну ты же пришла за помощью? — он складывает руки на груди и откидывается на спинку кресла. — Вот и посмотрим, на что ты ради неё готова.
Внутри всё сжимается от страха, тело пробивает мелкой дрожью.
— На всё, — шепчу едва слышно.
— Ну тогда снимай свои шмотки. И так, чтобы мне понравилось. Или мне тебе помочь?

23. Глава 21
— Дурак ты, Сава, — вздыхаю я, в итоге, и отворачиваюсь к окну.
Злости нет, как-то эмоционально я вся израсходовалась уже прошедшие бешеные сутки.
Сава замолкает, явно обескураженный моими словами, а затем выдает:
— Сама такая.
И врезает по газам.
Машинально придерживаю поручень, чтоб не так сильно пугаться скорости, и продолжаю смотреть на улицу.
Рядом со мной сгусток бешеной обиженной энергии, но почему-то вообще не напрягает. Младший Симонов — словно котенок, кажется злым, но причинить реальный вред не способен. Странно так, мы с Савой одного возраста примерно, но я себя чувствую гораздо старше.
И он это тоже, похоже, чувствует.
И злится.
Ну и пусть.
Машину чуть несет по трассе, повожу шеей и ощущаю, как горит место укуса. Машинально трогаю его через плотную ткань застегнутой на все пуговицы рубашки. Ворот у нее поднят, но мне все равно кажется, что пятно видно.
Я утром долго рассматривала его в зеркале в ванной, ужасаясь переливам цветов и прикидывая, чем бы его замаскировать. И злясь на зверя, устроившего мне такое!
Мотивы поступка зверя я старательно не обдумываю, полностью исключая их из своей, и без того слишком перегруженной головы.
Потом, все потом. Если время будет.
— Ты на моем факультете, сестренка, — внезапно начинает говорит Сава, — и в моей группе, прикинь? Тоже эффективным менеджером будешь.
Ого! Вот я на что учусь, ну надо же…
— А ты?
— А что я?
— Будешь?
Сава смеется, заразительно так, что тянет улыбнуться в ответ.
Когда на его лице вот эта усмешка, то даже теряешься чуть-чуть. Красивый какой мальчик… Никогда не нравились мне такие, как он. Слишком лощеный. И слишком безбашенный бедбой. Это больше для пятнадцатилетних простушек, любительниц анимэ и корейских мальчиков.
Но посмотреть приятно.
— Я буду… Я буду… А, блять, сестренка… Без разницы всем, кем я буду!
Он снова сбавляет скорость, и уже, смотрю, не злится. Смотрит перед собой, чуть прищурясь, черты лица неожиданно острые и жесткие. И сейчас он брата напоминает. Не сильно, но есть общие черты, есть.