Я знал, что, если бы это зависело от нее, она вернулась бы в Артемию, к своим родным и своим женщинам, а не осталась с нами, семьей Марло, в этом мрачном и пыльном месте. В семье Марло, с холодными глазами и холодными манерами, ее муж был холоднее всех.
– Он никогда так не делает, – нетерпеливым тоном возразила она, не поняв моего намека.
– Значит, он хочет, чтобы Криспин занял мое место?
Я все еще продолжал хмуриться, пока она расправляла мой фрак.
– Разве ты сам не этого хочешь?
Я захлопал глазами. На этот вопрос нельзя было ответить, не нарушив хрупкое равновесие моего мира. Что я должен был сказать? «Нет»? Но я хотел заниматься делами отца ничуть не больше, чем стать первым стратигом легионов Орионидов. «Да»? Но тогда управлять всем станет Криспин, а это… это будет катастрофа. Я не стремился занять отцовский трон – я просто не хотел, чтобы он достался Криспину.
Мать отодвинулась и вернулась к окну, стуча каблуками по кафельному полу.
– Я не стану утверждать, что знаю планы твоего отца…
– Откуда тебе их знать? – Я вытянулся во весь свой скромный рост. – Ты же здесь совсем не появляешься.
Мать не вспыхнула и даже не взглянула на меня.
– А ты думаешь, кто-то еще остался бы здесь, если бы у него был выбор?
– Сэр Феликс остался бы, – возразил я, расправляя узкие плечи. – И Робан, и все остальные.
– Они рассчитывают получить повышение. Земли, титул. Собственный маленький замок.
– Значит, дело не в преданности отцу?
– Никто из них не знает твоего отца как следует, за исключением, возможно, Феликса. Мы вот супруги, но я тоже не могу сказать, что знаю его.
Я и сам все понимал, но каждый раз сокрушался, когда слышал это – слышал, что мои родители чужие друг другу. Я коротко кивнул, но сообразил, что мать стоит ко мне спиной и не видит этого.
– Он не поощряет попыток сблизиться с ним, – наконец проговорил я, невольно нахмурившись.
– И ты не должен поощрять, если станешь правителем.
Леди Лилиана вполоборота оценивающе посмотрела на меня, и ее янтарные глаза показались сейчас ужасно усталыми.
Это был первый раз, когда я заметил ее истинный возраст – не внешнюю цветущую молодость, а груз почти двух столетий. Но стоило ей продолжить, как впечатление мигом развеялось.
– Ты должен будешь вести людей за собой, а не стоять рядом с ними.
– Если стану правителем? – повторил я.